На какое-то мгновение между обращенным ликаном и невозмутимым вампиром повисло молчание и напряжение, наполненное взаимной ненавистью и призрением. А в следующее Малькольм уже взревел с силой, от которой задрожал кубок, стоящий рядом с Домом.

Сам Коллекционер даже не обращал внимания на происходящее на арене. Куда больше его волновала… я, если судить по пристальному, даже насмешливому взгляду, в котором, несмотря на смех, ничего хорошего я не увидела, понимая, что все происходящее устроено исключительно для меня одной. Сам же Доминик с наслаждением следит за моим поведением и реакцией. И я не сомневалась, что для него не осталось загадкой ни одна эмоция, которая проскользнула в моей душе хотя бы на мгновение. И его это забавляло.

Прежде чем вновь обернуться к арене, я заметила, как Дом мне подмигнул, а после, посмотрел мне за спину, туда, где через мгновение началась схватка.

Малькольм был невероятно быстрым. Он бросился на вампира в прыжке, замахиваясь одной рукой с зажатым колом, что в купе с его массой не могло оставить Гэврилу и шансов. Но Гэврил увернулся и едва не попал прямо на выставленные когти второй огромной ладони оборотня, который подстраховался на случай возможной неудачи. Но и те не нашли своей цели и напоролись на пустоту, где еще мгновение назад стоял вампир. Малкольм не смог вовремя остановиться или сгруппироваться и по инерции грузно повалился в песок.

Несмотря на отравление и отсутствие возможности перемещаться в пространстве, вампир был опытен и предугадывал каждый шаг разъяренного и неповоротливого из-за его габаритов оборотня, который решил, что лучше полностью обернуться, чем совершил глубочайшую ошибку с опытным, ловким и быстрым соперником.

Потому я была одновременно и впечатлена, и удивлена тому, что вампир выждал подходящего случая и не позволил оборотню подняться с земли, напав на него со спины. Вампир всего лишь отрастил когти на руке, а после точным движением, точно горячий нож в мягкое масло вонзил ладонь меж лопаток резко заскулившего оборотня. Еще мгновение и Рэдой провернул ладонь в теле беснующегося противника, который резко обмяк, но был еще жив, что подтверждалось ощеренной пастью, которая от боли и агонии клацала челюстями, выла и рычала, но тело уже не слушалось. Стоило вампиру обездвижить оборотня, тот уперся ногой в безвольное тело Скоролхайта, а после резко дернул. В окровавленном кулаке вампира повисла оторванная голова и часть шеи, на позвонке с обломками ребер, под которыми стремительно образовывалась темная и густая лужа крови.

Схватка была завершена, толком не успев начаться. Не прошло и пяти секунд с момента первой атаки, но вот безоговорочный победитель держит на вытянутой руке голову своего врага и с вызовом смотрит в хозяйскую ложу, в ожидании реакции Коллекционера.

Я не сдержалась и так же обернулась, обнаружив Демьяна с довольной, но жестокой усмешкой на безупречных губах. А вот сам хозяин был безразличен. Он перевел на меня пустой взгляд, а после безликим голосом, полного разочарования и усталости произнес:

– Убить его.

Несмотря на то, что я подозревала подобный исход событий, тем не менее, приговор заставил вздрогнуть и затравленно посмотреть на поднимающегося Доминика, который собирался просто уйти, потеряв к происходящему последние крохи интереса. Посмотрела на Демьяна в поиске поддержки, но тот, если и был удивлен, виду не подал и был совершенно равнодушен.

Но хуже того, на поверку, даже сам Рэдой не был ошарашен подобным исходом, что побудило меня возмутиться, несмотря на понимание, что это – бессмысленно. Я знала правила Дома, как и то, что он – не тот, кто станет задаваться моральными терзаниями за то, что отнимет очередную жизнь.