Нельзя, держусь. Из последних сил, превозмогая тошноту.

Кусаю губы в кровь, чтобы не завизжать, когда его лапища сминает грудь.

Это грязно, мерзко, отвратительно, и то же время от грубого прикосновения простреливает внутри, под ребрами, в животе.

Я не знаю что это. Распутное, дикое, прячущееся где-то глубоко во мне. Но оно тотчас откликается на его действия. Как вчера в бане, во сне.

А, может, это и не сон был?

А может, наоборот я и сейчас сплю?

Не знаю. Я ничего не знаю.

Уверена только в одном: творится какая-то чертовщина, и я увязла в ней по самые уши, и помощи ждать не откуда.

Его рука скользит по животу, вниз, касается меня между ног. Там моментально становится неприлично мокро. Уже готова. Для него. Завелась от нескольких касаний.

В этот раз в его глазах отражается довольная усмешка.

Мне противно, и стыдно, от внезапно проснувшегося голода. Не понимаю саму себя, словно внутри другой человек просыпается.

Цепляюсь за него, когда рывком притягивает к себе, и, подхватив под задницу, усаживает на кухонный гарнитур. Смотрю безумным взглядом на то, как стягивает с себя шорты, пристраивается между стройными бедрами. Громко стону в голос, когда резко входит до упора.

Его движения нетерпеливые, резкие, глубокие, до жгучего укола где-то внутри.

И снова выгибаюсь, бьюсь в его руках, царапаясь, крича, хватая воздух ртом.

И пусть голос в голове вопит, что это неправильно, что так не должно быть, тело полностью принадлежит ему.

Сотрясаемая глубокими, мощными толчками смотрю на сестру, спящую всего в нескольких метрах от нас. Меня словно обступило со всех сторон извращенное безумие, в котором тону, захлебываясь собственными стонами.

Вдыхаю его запах, зная, что он будет являться мне по ночам в жутких кошмарах. Чувствую удары его сердца под своими ладонями, и кажется, будто пульсирует бомба замедленного действия. Скольжу пальцами по темным замысловатым татуировкам, уже не думая, откуда они взялись. Мне плевать.

Смотрю в серебристо-серые глаза, неотрывно наблюдающие за мной, и понимаю, что никогда в жизни, я никого так не ненавидела. Даже Вадима, с которым моя жизнь превратилась в ад.

Пытаюсь отвернуться, скрыть свои эмоции, но Андрей оказывается быстрее. Хватает за подбородок, не давая шевельнуться.

Мне не остается ничего иного кроме как прикрыть глаза.

Он продолжает двигаться, быстро, размашисто, грубо, каждым толчком все больше сталкивая меня в бездну.

Ненавижу.

По венам бежит огонь. В животе скручивается тугая спираль, а потом взрыв. Выгнувшись в его руках, протяжно кричу, растворяясь в оргазме. Собственное тело предает, откликаясь на его движения, проникновения, наглые прикосновения везде, где ему захочется.

— Ненавижу, — не сдержавшись, выплевываю ему в лицо.

Андрей только улыбается, и с видом довольного кота произносит:

— Отлично. Как раз то, что нужно.

4. Глава 4

Просыпаюсь в холодном поту, с криком, вцепившись скрюченными пальцами в край летнего одеяла. В легких вместо воздуха кислота, разъедающая изнутри, миллионы крошечных стеклянных осколков.

Словно ужаленная вскочила на ноги, хрипло дыша, как загнанная лошадь. В панике осматриваюсь по сторонам, не понимая, где нахожусь, что происходит. Мыслями я еще там, на кухне, с пугающим до ужаса Черновым.

Окружающее пространство вижу через пелену, мозг еле работает, вся спина в ледяной испарине, и футболка неприятно прилипает, сковывая движения.

Я в своей комнате.

Одна.

Опять.

Меня колотит крупной дрожью, просто трясет так, что зуб на зуб не попадает. Перед мысленным взором Арина, бьющаяся в конвульсиях, Андрей, снова лапающий мое, непонятно почему жадное до его рук, тело.