Дурно. Мне просто дурно, до такой степени, что мутит.

Только в этот раз я не бегу в душ, чтобы смыть с себя чужие прикосновения. Не заламываю руки, стеная во весь голос и проклиная себя за предательство по отношению к младшей сестре.

Нет.

Просто сажусь на край смятой, некрасиво скомканной постели, упираюсь локтями на колени и утыкаюсь носом в свои дрожащие ладони.

Я не уверена, что произошедшее не является плодом моей фантазии. Совершенно не уверена. Все эти смены цвета глаз, внезапно возникшие татуировки, Аринино поведение. Ну, не бывает такого! Просто не бывает.

На душе словно каменная плита лежит, непосильной ношей придавливая к самой земле. Тревожно, тоскливо, и не хочется из своей комнаты выходить.

Потому что червячок сомнений все-таки есть. А вдруг не приснилось?

Вдруг Арина опять мечется по кухне, и рядом поджидает пугающий до одури Андрей? Вдруг?

Не знаю, что и думать. Не знаю, как себя дальше вести, и что делать.

Медленно вдыхаю, на пару секунд задерживаю дыхание, и выдыхаю, пытаясь хоть немного успокоиться, привести в порядок лихорадочно мечущиеся мысли.

Несколько минут хватает, чтобы прийти в себя. Сколько можно трусить? Надо идти и разбираться, что к чему. То ли вокруг творится какая-то чертовщина, то ли Чернов переходит все границы, то ли я сошла с ума.

Торопливо переодевшись, выскочила из своей комнаты и бросилась к Аринкиным дверям. Постучалась, быстро, нервно, получив в ответ тишину.

Сердце закололо, затрепыхалось в груди испуганной птичкой. Почему она не открывает? Осторожно нажав на ручку, толкнула дверь и, чуть дыша, заглянула внутрь.

Пусто. Постель смята, не заправлена. Сестра уже встала? Сколько времени-то? Бросаю отчаянный взгляд на красивые большие часы, висящие на стене.

Почти десять.

Значит встала. Тихий голос в голове нашептывает, а может, и не ложилась? Может она все так же, лежит на полу, там, где ее бросил Андрей?

Невыносимо страшно. Не за себя. За сестру.

Стремительно развернувшись, словно пробка из бутылки, вылетаю в коридор, перепрыгивая через три ступени, несусь по лестнице, мысленно умоляя, чтобы все произошедшее было сном. Жутким, отталкивающим сном. Кошмаром, в котором наслоились одно на другое все мои переживания и страхи.

Запыхавшись, влетаю на кухню, с трудом притормозив в дверях...

Арина, сидит за столом с кружкой кофе, журналом и удивленно смотрит на меня.

— За тобой кто-то гонится? — подозрительно спрашивает, бросая тревожный взгляд мне за спину. Там естественно никого нет, поэтому она, нахмурившись, рассматривает мой всклокоченный полубезумный вид, — кто-то большой и страшный?

Я не знаю, что ответить, стою, безвольно опустив руки. Дышу так глубоко, что грудь ходуном ходит, и во рту отвратительно горько.

На кухне порядок. Нет ни рассыпанного песка, ни погрома. Ничего. Сама Аринка спокойная, аккуратная. Вспомнив, как она впивалась когтями себе в щеки, перевожу чумной взгляд на ее лицо. Идеальная гладкая кожа. Ни царапины.

В животе шевелится неприятный змеиный ком. Холодный, склизкий, мерзко пульсирующий.

Похоже, мне нужна помощь специалистов. Зря радовалась, что смогла быстро оправиться после сладкой жизни с Вадимом. Вот они последствия, проблески безумия, заставляющие путать сны и реальность.

Усевшись за стол, утыкаюсь лицом в ладони. Плакать не хочу, но несколько тяжёлых горьких капель срывается с ресниц.

— Диан, ты чего? — испуганно шепчет сестра, — что произошло?

Вместо ответа лишь отрицательно качаю головой. Что я могу ей сказать? Поведать о том, что схожу с ума? В красках описать какие вижу сны с участием ее парня, потенциального мужа?