— Это побочный эффект, — тихо говорит он, — того, что любишь.

Внутренности снова скручивает двойным морским узлом. 

Я действительно его люблю. Может слишком быстро и неправильно, но это так.  Своим напором в купе с мужской харизмой и обаянием Влад сделал невозможное. Пробил брешь в моей рациональной защите, ворвался в мои мысли, сердце, душу. Заклеймил их.

Он с самого начала знал, что так будет. 

Улыбался, смотрел снисходительно-ласково, давал время привыкнуть, а на самом деле знал, что я никуда от него не денусь. Я могу сколько угодно пыжиться и изображать из себя стальную леди, но мы в разных весовых категориях. Глупая девочка, переоценившая свои силы и мистер Великолепный, который всегда получает то, что захочет.

Мне становится страшно.

— Ясь? — обхватывает ладонями мое лицо, вынуждая поднять взгляд.

Мне нечего сказать. Я просто смотрю на него, смиряясь со своей участью и понимая, что мне уже никогда не освободиться, что этот плен слаще любой свободы, несмотря на все сомнения.

Он склоняется ниже, касается моих губ своими. Дыхание обрывается, а сердце сжимается в маленький испуганный комок и едва бьется. 

Я закрываю глаза и подаюсь ему навстречу. Это мой выбор и будь, что будет.

9. Глава 8

Всю дорогу я давлюсь своими чувствами, не в состоянии отдышаться после нервной встряски, которую мне устроили.

Я пытаюсь понять, это нормально или нет, когда вот так крутит. Когда перед глазами раз за разом встает картина того, как Ольга на нем висла. Или того, что было бы, позарься Швецов на ее прелести.

Ревность уродское чувство. Мне кажется, раньше я была счастливее, потому что не знала каково это, когда все сжимается внутри, и кажется, что в воздухе не осталось кислорода.

Я иду домой, но не к нам с Владом. Возвращаюсь туда, где родилась, росла, жила всю сознательную жизнь. Меня несет вперед вовсе не ностальгия и не тоска по родительскому гнезду, а ярость, кровожадное желание рвать и крушить.

Дом встречает меня тишиной. Отец еще на работе, тетя Лена или по торговому центру гуляет, или к подругам ушла.

А Ольга…Ольга должна быть где-то здесь. Я эту гадину нутром чувствую.

Я поднимаюсь на второй этаж, без стука захожу в ее комнату и слышу халтурное писклявое пение, доносящееся из ванной. Сегодня я ненавижу ее голос. Мне хочется сделать кляп и затолкать его ей в рот, чтобы больше никогда не слышать гадких слов.

Вода выключается, но песни по-прежнему льются одна за другой. Наверняка, вертится перед зеркалом, изображая звезду.

Чувства такта у меня не осталось. Стыда и совести тоже, поэтому я бесцеремонно распахиваю дверь.

Так и есть, Ольга стоит перед высоким, во весь рост зеркалом и поет, используя вместо микрофона бутылку с шампунем.

Увидев меня в отражении, она затыкается, замирает, по-кукольному вытаращив глаза:

— Яська, ты что тут делаешь?

Похоже она вообще не парится о том, что произошло. Подумаешь, притащилась к парню сестры и попыталась ему в штаны залезть. А чо такова?

— К тебе пришла. Поговорить.

— Пфф, у меня нет времени. Я занята, — снова поворачивается к зеркалу и строит глазки своему отражению.

— Зато я нет, — и прежде, чем эта зараза успевает отреагировать, хватаю ее за волосы и прямо как есть, голую и сырую вышвыриваю в комнату.

— Ты сдурела? — она некрасиво падает на ковер, — Я маме скажу! 

— Да хоть папе! Ты какого черта сегодня устроила?

— А что? — тут же ядовито улыбается, — Владик вспоминает про меня?

— Да ему вообще по барабану!

— Ну-ну, утешай себя.

— Еще раз спрашиваю. Чем ты думала, когда к нему лезла? Ты же прекрасно знаешь, что мы живем вместе, что у нас все серьезно, и все равно посмела к нему сунуться!