Я не даюсь. Отдергиваю ладонь, отводя ее за спину. Если прикоснется — почувствует, насколько она ледяная и как сильно дрожит. Я не готова показывать ему своих чувств. Я пока вообще не понимаю, что с ними делать.

— Не знаю, что сказать, чтобы это не звучало по-идиотски, — произносит сдавлено, не отводя от меня мрачного взгляда

— Ты попробуй.

— Когда Ольга пришла, я работал. Она сначала начала что-то бредить, по поводу того, что это ты попросила ее придти. Поэтому я ее сразу и не выпроводил…Идиот. Думал, может, что-то важное. А она начала раздеваться, попыталась залезть ко мне на руки, — он говорит, а у меня перед глазами картины, одна краше другой. Ревность снова поднимает голову, впиваясь стальными челюстями мне в кишки.

— И что? Ты разомлел и набросился на свежее тело?

Взгляд Влада моментально меняется. Становится жестким, хлестким:

— Ты так считаешь? Что я должен был сразу повалить ее на стол и оприходовать? Так ведь, Ясь? У меня ж только чужие трусы да отверстия в голове?

— Просто пытаюсь разобраться, Швецов, — холодно парирую я.

— Да чего разбираться? — он сердится, — я ее под руку и на выход. А там ты. Все, конец истории, — упирается в стол по обе стороны от меня, наклоняясь так, что наши глаза на одном уровне, — и мне чертовски жаль, что ты стала свидетелем этой ситуации.

— То есть не появись я тут, ты бы скрыл это происшествие?

— Шутишь? Конечно, нет. Я бы позвонил и сказал. Хотя бы ради того, чтобы опровергнуть ту версию, которую бы наверняка сообщила тебе сестра. 

О, да-а-а. Она бы сказала, что он ее завалил прямо на столе. Потом еще раз на кожаном диване и напоследок нагнул раком возле двери. Я в ней не сомневаюсь. 

А вот во Владе…Не знаю. Этот нелепый инцидент всколыхнул те сомнения, которые одолевали меня в самом начале. Я вспомнила, как не верила ему, как сомневалась в каждом слове, ища подтекст и двойное дно. 

— Ярослава. Я …черт...прости. Вроде ничего не сделал и не за что извиняться, но у меня такое чувство, что пора падать на колени и вымаливать прощение.

— Не утруждайся.

— Ясь…

— Все нормально, — я скованно улыбаюсь, — честно. Я знаю, что ты ни в чем не виноват.

— Прямо-таки знаешь?

— Знаю, — и я не вру. Чувствую на подсознательном уровне, что он не обманывает меня, что Ольга для него за пределами интересов. 

…Но что, если появится кто-то другой? Не такой приставучий, не такой тупой и навязчивый? Что тогда? 

Я ненавижу сомневаться, от этого почти больно и давит в груди. Мне нужны гарантии и твердая уверенность. По-другому я не умею.

— Ольге я все сказал, но у меня такое чувство, что она ничего не услышала. Я, если честно, вообще не понимаю, что у нее в голове.

Никто не понимает. Дикая смесь розовых пони, «хочу» и «дай».

— Я с ней сама поговорю.

И теперь разговор будет совсем другим. Мое терпение закончилось. 

Одно дело вопить и стучать пятками дома перед родителями, совсем другое — сунуться к Владу, зная, что мы с ним живем вместе, спим в одной постели и планируем совместное будущее. Это уже не просто наглость, это диверсия в чистом виде. Я ей такого не спущу.

Влад не трогает меня, наблюдает за тем, как меняются эмоции на моем лице и чего-то напряженно ждет:

— У нас все хорошо?

— Все отлично, — скупо киваю в ответ.

— Тогда почему мне кажется, что это не так?

— Мне просто не понравилось то, что я почувствовала, — говорю честно, как есть.

То, что я испытала, увидев этих двоих рядом — это было жестко. Настолько жестко, что у меня начинается откат. Во рту пересыхает, сердце едва бьется, а по спине катится холодный пот.