— Ну так что? Замуж собралась? — продолжает наседать куратор, — если да, то так и скажи: извините Дмитрий Михайлович, я решила променять карьеру и блестящие возможности на утюг, кастрюли и распашонки. 

— Нет!

— Дорогая моя Ярослава, я все это спрашиваю не просто так. Мне надо знать о твоих планах не из пустой прихоти. Я занятой человек, и не хочу тратить свое время на того, кто это не ценит.

— Я очень ценю!

— Тогда, будь добра, объяснись нормально.

— Я жду предложение от Ранффа! — отчаянно выпалила я, — Поэтому отказываю всем остальным.

— Вон как, — тянет он, — а ты в курсе что из десяти заявок, они отклоняют девять? А то и все десять?

— Да. Но я хочу туда, — произношу твердо, уверенно, глядя ему прямо в глаза, — это лучшее место.

— Хм, амбициозно, — кивает, вроде как даже с одобрением, но потом строго добавляет, — И слишком самонадеянно.

— Я уверена, у меня получится.

На самом деле, я не уверена, но очень на это надеюсь. Еще не до конца понимаю, как буду совмещать стажировку и колючего Влада, но если и есть место, ради которого стоит постараться — так это немецкий Ранфф.

— Ладно, Чернова. Живи, — его голос смягчается, — держи меня в курсе своих успехов.

— Обязательно.

— И это…если вдруг пролетишь, потом не смей жаловаться, что потеряла остальные возможности.

— Не стану.

Я не из тех, кто жалуется.

— Все, свободна. Не переживай, Совету скажу, что ты ловишь рыбку покрупнее и не хочешь размениваться на мелочи.

— Спасибо.

Он машет рукой, мол «не стоит благодарности» и уходит, а я бегу дальше. Мне надо успеть на перерыв к Владу.

Дальше все складывается как нельзя более удачно. Такси подъезжает в тот миг, когда я выхожу на крыльцо, пробок нет, светофоры горят исключительно зеленым.

В благом расположении духа и с мечтательной улыбкой на губах я забегаю в офисное здание, поднимаюсь на нужный этаж и, стараясь не цокать каблуками, дабы не испортить сюрприз, направляюсь к кабинету Швецова.

И вот когда до цели остается всего каких-то пять метров, дверь распахивается и на пороге появляется Влад…вместе с Оленькой.

От неожиданности я даже сбиваюсь с шага. Останавливаюсь, в полнейшем недоумении глядя на эту парочку и подмечая весь неприятные детали. Галстук, съехавший на бок; расстегнутые пуговицы на блузке; его пальцы, сжимающие худосочный локоть сестрицы.

***

— О, Ярочка! — сестра тут же растекается в блаженной улыбке и вешается к МОЕМУ мужчине на шею.

Вернее, пытается повесится, потому что он ловко отступает назад и ее загребущие руки хватаются за воздух.

— Ясь, — мрачно начинает Влад, — это…

Замолкает, так и не договорив, потому что сестра снова тянет к нему лапы.

Я сама мысленно продолжаю его фразу: это не то, что ты подумала? Так вроде говорят в таких ситуациях? Нестареющая классика.

Огненная стена ревности поднимается до небес, обжигая своим ядовитым пламенем. Я первый раз в жизни чувствую ЭТО. Жуткое, неприятное, болезненно колючее, не поддающееся контролю и законам логики. Оно не дает вдохнуть, и когтями впивается в сердце, причиняя физическую боль.

— А я вот зашла Владика навестить, а то он скучает тут один. 

— Уймись! — цыкает на нее мужчина, но ей все равно. 

Ольга перестраивается на ходу. Выпячивает вперед грудь, так что ткань на блузке расходится, демонстрируя тонкое кружевное белье. Закусывает сочную нижнюю губу, ведет томным взглядом ведет в сторону Швецова:

— Пришла бы ты на минуту раньше, получилось бы неудобно.

— Да ё…

Я ее не слушаю. Голос сестры звучит, как белый шум, раздражая своим тембром.

Она продолжает вещать о том, как им было хорошо, а я смотрю на Влада. Он больше ничего не говорит, не пытается ее заткнуть, только наблюдает за мной исподлобья, ожидая реакции. Вроде спокоен, но на скулах играют желваки, и руки сами сжимаются в кулаки. В его глазах ярость и никакого чувства вины. Я кожей чувствую его эмоции.