— Мы с Игнатом с первого класса знакомы. Частная школа-интернат для богатых, но нелюбимых детей, Аня. Таких, которых заводят, потому что надо, а не потому, что на самом деле их хотят. На этой почве мы с твоим мужем и спелись. Так до выпускного за одной партой и просидели. Дважды, правда, нас чуть не отчислили.

— За что?

— За непристойное поведение.

— А именно?

— Ну, Аня, это не для женских ушей, право слово...

— Ох, да говорите уже! — безрассудно поторопила я мужчину, за что тут же поплатилась.

— Секс на территории школы. Оба раза.

— Ох, боже..., — резко кинуло меня в краску, и я принялась обмахиваться ладонями, чувствуя, что от шока буквально задыхаюсь.

— Мальчишки — что с нас взять? Глупые, накачанные гормонами под завязку, — грустно улыбнулся Панарин.

— Да уж..., — громко прочистила я горло и хлебнула воды из бокала.

— Но это школьные годы такие выдались у нас: под эгидой вечного протеста. Мы привлекали к себе внимание взрослых, которым до нас не было никакого дела. Холодные и отстраненные мамы. И вечно занятые добычей денег папы. Но мы выросли. И в институте началась совсем другая жизнь...

Сергей все говорил и говорил. А я не перебивала его, внимая каждому слову. Визуализировала услышанное. Представляла себе молодого и прыткого Игната, что шел к цели уверенно и не сворачивая с выбранного пути.

Даже смогла улыбнуться на тех местах, где Панарин рассказывал особо юморные моменты из биографии Лисса.

Узнала я и о нескольких годах его жизни за границей.

О том, что любимый фильм Игната — «Адвокат Дьявола».

Что любимый его цвет — черный.

И что у него была мечта — побывать на Северном и Южном полюсе. Она так и осталась несбыточной, потому что этот невероятно умный и предприимчивый мужчина много работал и мало отдыхал.

Бедный мой...

— Эта работа его и доконала! — зло процедила я, комкая салфетку в руках и отшвыривая ее прочь, а затем прижала кулачки к глазам, уже наливающимся слезами, и в отчаянии прошептала. — Ох, господи, надеюсь, он хотя бы не мучался и ушел быстро...

— Конечно, Аня, так все и было.

— Вы уверены? — вскинула я на мужчину затравленный взгляд.

— Абсолютно!

И после этих слов между нами повисло безмолвие. Панарин вглядывался в пейзаж за окном, за которым хмурились стальные небеса и с них срывались первые капли надвигающегося ливня. А я только сейчас принялась разглядывать этого мужчину.

Высокий. Плечистый. Сухой.

Смазливый. Для тех, кто любит эдаких рафинированных красавчиков, как Бред Питт. Идеальный, кажется, во всем, куда ни посмотри: прическа, костюм, улыбка, взгляд победителя.

А мне противно стало.

Потому что он так был похож в этой своей разящей безупречности на моего Игната. Вот только он им не был! Все равно, что вместо бренда подсунуть под нос дешевую китайскую паль.

По телу тут же побежали противные мурашки. Всколыхнули мутный, зловонный ил отчаяния на дне моего сознания. И мне нестерпимо захотелось уйти отсюда.

Немедленно!

И только я было хотела решительно встать и откланяться, как телефон Панарина, перевернутый на столе экраном вниз, вдруг суматошно завозился, призывая своего хозяина ответить на входящий вызов.

— Я прошу прощения, Аня, — коротко и сухо улыбнулся мне Сергей, поднял телефон со стола, проверяя, кто именно решил вдруг его побеспокоить.

И тут же изменился в лице.

Зыркнул на меня быстро, поджимая губы. Подбородком дернул резко и чуть сморщил нос, будто бы внезапно в воздухе запахло чем-то прокисшим.

А затем рубанул:

— Я отойду, чтобы ответить. Это важно.

— Ни в чем себе не отказывайте, Сергей, — кивнула я, намереваясь уйти по-английски.