И в своем решении совершенно не вслушивалась в то, что разгневанно цедил в трубку Панарин, торопливо двигаясь в сторону широкого балкона за панорамными раздвижными дверями.

— Вася, я снеслася, блядь... Да неужели... Какого хера, а? Ты просто вконец охуел...

Меня передернуло. Еще один матершинник. И так грустно-грустно стало...

До рези под ложечкой и жалобного всхлипа.

Встала и пошла прочь, на ходу вызывая такси до дома. Хватит с меня разговоров о покойном муже.

Просто хватит и все!

6. Глава 4 – Палата №6

Аня

— Я сейчас немного не понял тебя, Анюта. О чем ты вообще толкуешь? Какой еще, к черту, Питер? — нахмурился отец, когда уже на следующий день после символических похорон явился на мой порог, чтобы проверить, не сдохла ли я от скорби.

По факту, конечно же, нет.

Но морально уже давно болталась где-то за гранью добра и зла полуразложившимся трупом. И всю ночь металась по квартире, понимая, что нет мне здесь больше места и покоя. Стены давят. Насилуют воспоминаниями. И спать мне в нашей с Игнатом постели — все равно что в адском чане вариться.

Невыносимо!

— Что не так с Питером? — пожав плечами, спросила я.

— Да все не так, Аня! Он типа как не в Москве!

— Не в Сибири же, — фыркнула я, — все равно что за МКАДом.

— Ох, да неужели?

— На твою Рублевку дольше ехать, пап, — отмахнулась я. — А тут сел на аэроэкспресс, потом на самолет и вот ты уже в Северной столице — всего пара часов и никаких пробок.

— Чушь не пори! Я тебя никуда не отпущу!

— А я у тебя и спрашивать не буду, — на тяжком выдохе прошептала я. — Уеду и все.

— Давай мы просто купим тебе другую квартиру, дочь.

Можно подумать, это что-то решит...

Город ведь напитан воспоминаниями о нашем совместном прошлом с Игнатом. Мы же здесь не пару месяцев прожили, а годы. Где только вместе не были. Каждая улочка в себе несет отпечаток прошлого. Счастливого. Беззаботного. Яркого.

А теперь как мне через это все брести? Все равно, что ежик в тумане.

— Нет, пап, не выйдет, — отрицательно покачала я головой, — мне нужна смена обстановки. Перезагрузка. Иначе я в своем трауре утону окончательно.

— А как же твои идеи насчет ветеринарной клиники?

— Они со мной, как и прежде. Окунусь там, в городе на Неве, во все эти заботы. Вот так и выкарабкаюсь из мрака и боли. Ты только мне не мешай, пап. А лучше помоги. Иначе я просто не справлюсь...

— Дочка...

— Пожалуйста, — всхлипнула я и тут же очутилась в объятиях родителя.

Почему-то стало тепло, несмотря на то, что от старика пахло сигарами, морозной свежестью и неуловимо лекарствами.

— Мне осталось совсем чуть-чуть, Аня...

— Ты то же самое говорил и три с половиной года назад, — хмыкнула я.

— Я так хотел увидеть внука..., — вдруг покрылся красными пятнами отец, а я отвела взгляд, понимая, что ему тяжело даются подобные откровения.

Но снова смолчала. Я суеверно боялась, что если произнесу вслух о том, что жду ребенка, то маньячка-судьба и его у меня отберет. Она ведь за что-то на меня взъелась, что украла каждого, кого я любила.

Мать.

Бабушку.

Мужа.

Прицелилась и на отца.

Выкуси, сука, моего ребенка ты не получишь!

— Пап, не дави на меня. Мне ведь и так нелегко, ты сам знаешь, — отвертелась я.

— Знаю..., — тяжело вздохнул родитель, а затем достал платок из нагрудного кармана и вытер набежавшую на глаза влагу.

Я опешила от понимания, что ничего этому сухому и неэмоциональному старику не чуждо. А он, в свою очередь, выдал обещание:

— Все будет, Аня. Квартира, помещение для твоей клиники, грамотный персонал. Ты только...

— Что? — пристально всмотрелась я в изможденное посеревшее лицо родителя.