— Холодно, Элла Валентиновна. А вы без шапки. — Подходит ко мне, просовывает руку между моим локтем и талией, открывает дверь и усаживает меня в салон.

Безнадежно. До кого я пытаюсь достучаться? До парня, которого еще вчера не знала? У которого не только торс, но и мозг в «кубиках»?

Сжимаю челюсти, не испытывая ни малейшей тяги к созерцанию Самира. Отворачиваюсь, не реагируя на него, когда он садится за руль и прогревает машину. Бесчувственный упырь! От злости становится жарче, чем от печки.

— Поехали уже! — командую, потеряв терпение.

Все-таки приходится наградить Самира взглядом — недобрым, рассерженным и не предвещающим его карьере ни малейшего взлета. Но кипячусь еще сильнее, видя его равнодушие, будто я ему не хозяйка. Ногти сгрызть хочется, или глаза ему ими выцарапать. Как же он меня выбесил!

— Что у тебя под пиджаком? — спрашиваю резко.

— «Глок».

— Застрелись из него. — Опять отворачиваюсь, получив в ответ молчаливую ухмылку.

Ненавижу! Ох, как же я ненавижу проклятый контроль. Ненавижу быть в чьей-то власти. Ненавижу быть зависимой.

Вместо того чтобы поехать, Самир переваливается через меня и замирает. Я затаиваю дыхание от неожиданности. Его лицо слишком близко. Еще сантиметр — и он коснется меня.

Вытаращившись на него, спиной врастаю в спинку сиденья. Губы непроизвольно размыкаются. Пальцы леденеют, в то время как щеки загораются.

Мной овладевает странная смесь эмоций и желаний. Хочется оттолкнуть его и прикоснуться к его щетине, волосам. Хочется отвернуться и смотреть в его глубокие синие глаза вечно. Лютую и восхищаюсь. Свирепею и преклоняюсь. Самир для меня — нечто непостижимое, загадочное, требующее моего внимания. Феномен, который я обязана запечатлеть на холсте.

Впервые за полгода я — снова я. Я злюсь, дышу, позволяю себе утратить самообладание.

— Дохлый номер, Элла Валентиновна, — скалит он острые клыки, вытягивая ремень безопасности и пристегивая меня. — По ушам ездить не привык, но я для вас лучший телохранитель.

— Ты меня почти растрогал. — Кладу ладонь на свою грудь. — Прям вот сразу захотелось премию тебе выписать… по-братски…

Самир трогает машину с места, выруливает на дорогу и как ни в чем не бывало спрашивает:

— Сразу в банк? Или вам куда-то заскочить надо?

— В «Ритуальные услуги». Венок тебе куплю. Скоро пригодится.

— Вы и правда несносная. Умеете мозг поклевать, — соглашается он, но не дает мне в меру насладиться победой, добавив: — Только имейте в виду, Элла Валентиновна, у меня опыт работы в кинологии. Воспитывать я умею.

У меня красные вспышки перед глазами выстреливают от его слов. Урод! Проходимец! Негодяй! Он еще смеет изгаляться надо мной!

— Дрессировать, — поправляю я его.

— Я еще присматриваюсь. Возможно, и дрессировать, — продолжает он, лишь мельком отвлекаясь от дороги.

— Козел! — выпаливаю я. — Теперь ясно, почему от тебя жена ушла! Кому ты такой гад нужен?! Только мнишь из себя мужика, а на деле явно страдаешь от недостатка женского внимания.

— О, Элла Валентиновна, в вас заговорила тоска по былому? Оскорбляетесь, что сами давно не были в центре внимания? — посмеивается он.

— Мне стоит пальцами щелкнуть, как все парни будут у моих ног. А от тебя люди только шарахаются!

Он ловко крутит руль, вписываясь в поворот, и предлагает:

— На спор? Я выйду из банка с номером телефона секретарши вашего отца.

— Лейлы? — хохочу нервно. — Она замужем!

— Тоже мне — проблема.

Отец всегда гордился Лейлой. Ставил ее в пример, уважал, поощрял премиями, лишь бы она не переметнулась в другое место. Секретаршу, которая работает, а не вид делает, найти не так-то просто. Ведь это еще и человек, который в курсе всех дел. Держать рот на замке под силу не каждой, особенно за чашкой чая с коллегами, которые норовят вытянуть из тебя секретик-другой.