– Противно… но я ничего не могу с этим поделать, Валерия.

Виктор отвернулся.

Его стон, лишённый наигранности и притворства, стёр всё возмущение. Несмотря на то, что моё терпение лопнуло, я остановилась, боясь передавить.

«Душевные блоки человека», – говорила мама на одной из своих консультаций, часто беря меня к себе на семинары, – «не простое воспаление организма. Довести личность до осознания своей проблемы, «выдавив» из него это признание, словно чирей – не всегда тот метод работы, который способен оказать необходимую помощь в устранении глобальной проблемы, эти блоки создавшей».

Я чувствовала, что нахожусь на грани. Стою сейчас вместе со своим Витей на той самой планке перехода наших отношений на новый уровень, так желаемый мной, перепрыгнуть которую мой любимый пока не готов, а я не могу, потому что просто её не вижу.

Обняв со спины высокого упрямца, застыла в тишине, прикрыв глаза, вдыхая солёный морской воздух, понимая, что ни яркие звёзды, украсившие небо с закатом последних лучей солнца, ни прохладный бриз с моря, ласкающий ноги и спутывающий волосы, лежащие за спиной свободной блестящей волной – ни что меня не радует.

– Лера… я обещаю, что не буду больше мучить тебя … я смирюсь… честно! – Порывисто развернувшись, этот космический идиот схватил меня за предплечья, стараясь доказать свою честность, свои старания, реально находясь на той стадии отчаяния, на которой оказываются все зависимые люди, верящие, что совсем скоро их болезнь пройдёт. Нужно только немного веры от родного человека.

Зарецкий был похож на настоящего наркомана, нежели адекватного мужчину, уверенного в своих словах.

«…обидных, мать твою, словах!!!» – Злясь на стритрейсера, на себя, на весь белый свет, вырвалась из горячих рук Вити, изо всех сил стараясь не психануть. – «Ох, как же тебе везёт, мой дорогой, что я – не Вика!!! Бельчонок давно бы тыковку отгрызла такому безголовому идиоту, как ты! Чурбан!»

Нацепив на себя маску снежной королевы, холодно кивнула:

– Я надеюсь. Но ты знай… пока Стенли не приехал, у тебя есть шанс оставить позади то, что так гложет тебя… что мешает нам быть вместе.

– Лера, ты не понимаешь…

Невозмутимость как ветром сдуло.

– Ты тоже! Зарецкий, моё терпение не резиновое! Когда Майкл предложит мне встречаться – я больше не стану ему отказывать!

Круто повернувшись, направилась в каюту Виктора, выделенную Кабальеро из трёх других другу, категорически отказываясь рассматривать тот вариант, где я сплю в комнате Софии… единственной комнаты, имеющей не одну большую кровать, а две маленьких.

Нет, я не думала, что Зарецкий придёт ко мне, одумавшись, тут же клянясь в любви до гроба, но, когда дверь открылась, и на её пороге застыл стритрейсер, неподвижно замерший на месте, разглядывавший меня в лунном свете, а затем, тяжело вздохнувший, притворяя её обратно, испытала горькое разочарование.

Телефон тихо пиликнул, выводя меня из состояния отчаяния, и я хмуро потянулась за ним.

«С днём Рождения, любимая! Без всяких стихов и банальных чужих афоризмов, на твоём двадцати шестилетнем году жизни, я желаю тебе оседлать уже твоего дикого непокорного мустанга (или твердолобого барана… сама определяйся!), наконец, обретя то счастье, которого тебе так не хватало всё это время! Твоя идейная сестра – Вика. Пы.сы. Мы прибудем завтра вечером, но это тайна… Зарецкий для тебя готовит что-то фееричное! … Майкл прилетел ещё сегодня утром, но это тоже тайна, пусть и не того контингента, нежели первая ))) Люблю, обнимаю! …Ташкевич».

Улыбка сама собой расцвела на моём лице, когда я посмотрела на часы, которые показывали 00.01 – и это с учётом испанского часового пояса!