Затем резко вскочил на ноги и открыл дверь, нос к носу столкнувшись с невестой. Та на мгновение оторопела, затем похлопала ресницами и улыбнулась:

– Доброе утро!

И, будто не подслушивала их минуту назад, уверенно спустилась по крыльцу, едва заметно покачивая бердами. Иней даже склонил голову, чтобы удобнее было наблюдать, пришлось пнуть его, призывая к порядку.

В слабых рассветных лучах Василисина рубашка слегка просвечивала, обрисовывая контуры ее тела. Волосы она забросила на одну сторону, открывая верх лопаток. Велемир поймал себя на том, что следит за ними, а еще за движениями невесты. Плавными, неспешными, самую малость кокетливыми.

Определенно – лучший вариант. Другой такой красивой невесты во всем Тридевятом не сыщешь.

Василиса тем временем дошла до кадки с водой, зачерпнула горсть и резко плеснула себе в лицо. Вода засветилась, рассыпалась радугой из мелких капель, закружилась и исчезла. А Василиса развернулась к ним уже полностью одетой, причесанной и даже с подкрашенными губами.

– Сильна, – заметил Иней.

– Не так, чтобы магией женишка себе в постель притягивать, но не жалуюсь, – ехидно заметила она.

– Раз не жалуешься, то собирайся, скоро выезжаем.

Не давая ей возразить, Велемир встал и скрылся в доме. И никакое это не позорное бегство, а просто экономия времени. А то начались бы вопросы, споры, ядовитые уколы… В пути наговорятся, почти два дня будет.

К его удивлению, девушки собрались быстро. Когда они с Инеем подъехали, обе уже стояли у дома, заканчивали седлать лошадей. Притом, Любаша сноровисто прилаживала к седлу набитые чем-то мешки, а Василиса перебросила через плечо одинокую котомку, очевидно, собиралась ехать налегке.

– До столицы далеко, – попытался намекнуть Велемир. Его-то собственные пожитки были немногим меньше Любашиных. Это Иней, беспечная душа, обходился парой сумок. Но ему проще: все необходимое всегда было у Велемира, а если нет, то и в самой глухой деревне нашлась бы сердобольная бабонька, готовая приголубить и накормить смазливого барда.

Василиса же беспечно кивнула, затем мягко тронула лошадиные бока, подталкивая серую кобылку идти вперед по дороге.

– Нужно будет что-то есть, пить, где-то ночевать или прятаться от непогоды, – продолжал царевич.

Снова кивок.

– И я не собираюсь тратить на тебя припасы, – вот это наглая ложь, конечно же он не бросит дурную девку голодать и мерзнуть. Но какова, а? Наверняка надеется своими выходками задержать их!

– Даже не сомневалась, – ответила она.

Затем обернулась к дому, будто хотела попрощаться с тем, вытащила из кармана платок, взмахнула им слева направо, и тут же отвернулась, как ни в чем не бывало. А дом исчез, оставив после себя пустой пригорок. Так вот почему Велемир его не запомнил! Просто хитрая Кудесница все наколдовала.

Сильна, здесь Иней не промахнулся. Далеко не каждый чародей сможет вот так слету наколдовать дом, а потом рассеять его. Даже Любашин бездонный сундучок – редкость, а вот такое…

Кстати, несостоявшаяся невеста наконец закончила укладывать все пожитки, затем устроила обе руки на седло и попробовала подтянуться. Рослый пегий конь скосил на Велемира несчастные глаза и беззвучно попросил о помощи. «К мяснику, к мяснику веди, нет сил на эти мучения!» – будто молил он. При этом ноги бедолаги тряслись, а спина прогибалась от тяжести. Несмотря на все это, конь был не так уж и мал, и довольно крепок в кости, скорее – тяжеловес, чем тонконогий скакун.

Притворяется, как запоздало понял Велемир.

– Иих!

Любаша снова попробовала подтянуться, но так и не взобралась в седло. Вздохнув, Велемир слез со своей лошади и подошел к девице.