Лада прикрыла глаза, спрятавшись от меня за длинными ресницами. Она как бы молча говорила мне: ты не понимаешь, что я чувствую, не понимаешь мою боль. Но я понимал. И желал ей добра. Именно поэтому выбора у меня не было и разговаривать пришлось с ней жёстко. Пора уже брать себя в руки и жить дальше. Зацикливаться на боли нельзя. Так и вся жизнь пролетит в сплошных страданиях… Я это знаю очень хорошо. Сам я своему совету не последовал, и не желаю пройти то же самое девочке.

— Надеюсь, ты выбрала первый вариант, — отстранился я от девушки. — Дженни, несите ужин.

Она поставила перед Ладой на специальный столик поднос с контейнером с кашей и ложку.

— Ну, чего смотришь на меня своими красивыми глазками? — изогнул я одну бровь. — Бери ложку и ешь.

Лада так и продолжала молча смотреть на меня.

Господи, ну как статуя, ей-богу.

Красивая и неживая статуэтка.

— Ты, вообще-то, детей ещё хочешь? — снова перехватил я взгляд её голубых глаз.

В них тут же мелькнула боль. Да, знаю, что бью по больному. Но это, как мне кажется, единственное, что сейчас может сработать. Иначе мне в самом деле придётся отправить её на учет. Я не шутил.

— А смогу? — спросила она, с надеждой выискивая в моих глазах ответ.

После всего, что с ней случилось, очень резонный вопрос. С мозгами и логикой у юного юриста, который всего как полгода назад окончил высшее заведение и получил диплом, после которого папа взял её к себе на работу, всё по-прежнему очень хорошо.

— Сложно сейчас давать прогнозы, — ответил я почти правду. — Но, вообще-то, хочешь или нет?

— Да… — ответила она и покраснела.

Неудобно молодой девочке говорить об этом со взрослым дядей, пусть я и её врач.

— Так вот: если ты не будешь есть, восстанавливать силы, то и снова забеременеть не сможешь. На это нужно много сил и здоровья. Я понимаю, тебе больно. Но не лишай себя будущего. У тебя всё ещё будет. Бери ложку и ешь.

Лада неуверенно взяла ложку в руки и всё-таки зачерпнула уже остывшей каши. А потом отправила её в рот.

Не знаю, что точно возымело над ней эффект, — возможность иметь ещё когда-то детей или страх наблюдения в психиатрическом диспансере, но дело явно сдвинулось с одной точки.

— Вот и хорошо, — сказал я, вставая на ноги. — Пока обойдёмся без заявок психиатру, да?

Лада нервно кивнула. Напугал её? Перестарался… Ну прости, девочка, всё для твоего блага. Не стоило быть столь упрямой.

— Тогда отдыхай и доброго вечера.

Я покинул палату с чувством усталости, но в то же время и удовлетворения.

С одной девчонкой разобрались. Теперь надо ехать ко второй…

17. 16.

— И в заключение вышесказанного, считаю, что клиника доктора Старкова проверку прошла успешно! Поздравляю, — мужчина, который был уполномочен провести эту проверку, пожал мне руку. — Вопросов к вам не имеется. Спасибо за радушный приём. И спасибо за скидку.

Весь день я и мой персонал прыгали перед проверяющим на задних лапках, и кажется, всё-таки не зря. В ходе проверки возникло несколько вопросов, но мы уладили их все одним днём или клятвенно обещали исправить в самое ближайшее время. Ну и, конечно, пообещали большую скидку для проверяющего и его семьи на ближайшие полгода на лечение в нашей клинике…

Врачи радостно загудели и заулыбались. Я тоже невольно расплылся в улыбке, ощущая триумф и удовлетворение в душе. А еще — безумно сильную усталость и ещё большее желание покинуть этот пост и контролировать лишь временами развитие клиники. Раньше я хоть жизни спасал, а теперь днюю и ночую с бумажками, проверками и прочим…

— Очень рад, — крепко пожал я руку в ответ. Вокруг нас звучали хором поздравления от коллег. — Отметим это дело?