— Черт, а ведь я так и не спросил, как тебя зовут! Может, скажешь? — полушутя спросил ее спаситель.

Анна широко распахнула карие глаза, вглядываясь в лицо молодого человека и продолжая молчать, пока он торопливо прижимал платок к ее шее и бормотал сквозь зубы не самые вежливые слова.

Пришлось смириться с тем, что это правда: никакой не обман зрения, а всего лишь очередная не самая добрая шутка проведения. Почему именно ОН!? Она поджала губы и попыталась отстраниться от его навязчивой помощи, даже ударила парня по руке и обожгла недобрым взглядом, приложила титанические усилия, чтобы снова подняться на ноги.

— Меня зовут… Алиса! — грубо произнесла она.

Он вздрогнул и тут же вскинул голову.

— Что? — удивленно переспросил молодой человек.

— Вы меня слышали!

Ей больше всего хотелось казаться сильной и уверенной в себе, однако сохранить самообладание очень сложно, когда ты до смерти напуган и едва держишься на ногах, когда рядом валяются бездыханные тела несостоявшихся насильников, а из одежды на тебе рваное платье и тонкая сорочка.

— Оставьте меня! — растерянно и уж слишком жалобно пробормотала Анна, обхватывая себя руками и глядя перед собой потерянным, ничего не видящим взглядом.

— Ну, конечно, именно так я и поступлю! — раздраженно произнес мужчина за ее спиной.

Она зажмурилась и тряхнула головой, силясь прогнать неприятные воспоминания.

— Со мной все в порядке! Я могла справиться и без Вас! Мне ничего от вас ненужно!

— Хватит! Я даже не стану комментировать это абсурдное заявление! — уже со злостью произнесли за спиной.

Он набросил на ее плечи солдатскую шинель и бесцеремонно застегнул сразу на несколько пуговиц, не позволяя даже продеть руки в рукава. Тепло и знакомый запах табака окутали ее, наполняя голову слишком острыми и болезненными воспоминаниями.

— Ты еще расскажешь мне, почему до сих пор не покинула этот город! Тебя не должно быть ЗДЕСЬ! — раздраженно выговаривал ей офицер, но Анна уже не слушала, она слишком устала и, сделав пару шагов по направлению к выходу, тут же начала оседать. Ее подхватили на руки и куда-то понесли, все так же бормоча проклятия и обвиняя девушку во всех смертных грехах, а та в ответ сонно бормотала:

— Ненавижу вас, Эрик! Как же я вас НЕНАВИЖУ!

3. Часть 1. Глава 2

Алиса

Надежда — это чаще всего отсроченное разочарование.

У. Балдри

Надежда была бы величайшей из сил человеческой души, если бы не существовало отчаяния.

В. Гюго

Она устала ждать. Думала проявить упорство и выдержку и утереть нос наглому австрийцу, во что бы то ни стало, но сдалась. Вести о том, что Эрик никуда не пропадал, что он отвечает на письма матери и даже некоторых друзей, а значит, сознательно игнорирует девушку, ранили ее гордость.

Он ничего не обещал ей, он убеждал забыть и не ждать, он называл их поцелуи ошибкой… А она не могла просто забыть! Разве можно отдавать приказы сердцу? Разве можно в одно мгновение страстно целовать, а уже в следующее уверять в том, что это ничего не значит, ни к чему не обязывает и вообще требовать стереть из памяти!?

Алиса с завидным упорством желала доказать ему, что пятнадцатилетние девочки способны на настоящее чувство, способны пронести его через время, взрастить и удержать! Она никого не замечала вокруг, она отвергала любые ухаживания и симпатии. Зачем?!

Больше пяти лет волнений, слез, напрасных надежд… Хватит! А ведь она когда-то пообещала себе стать сильнее! Твердила это зеркалу, сестре и даже наглому австрийцу, неужели все зря?

Россия. Родина. Дом. Так много болезненных воспоминаний, ужасов, пережитых за годы отнюдь не беззаботного детства, связано с этим словом. Да и шумиха после суда над отцом только-только улеглась, а она решилась бередить старые раны. Алиса уговорила сестру не спешить с поездкой и отправилась на родину в сопровождении тетушки Агафьи, женщины хоть и пожилой, но очень понимающей и доброй. Оставлять сестру и малыша Дамиана, ее маленького очаровательного племянника, было непросто, но Алиса не могла продолжать ждать Эрика и ловить на себе сочувствующие взгляды друзей и близких.