Громила тяжело задышал, жадно поглаживая ее поясницу и торопливо опуская руку еще ниже, затем по-хозяйски ощупал правой ладонью девичью грудь, едва прикрытую тонкой сорочкой, обжег взглядом, полным вожделения и голода, но все же совладал с собой.

— Хорошо, но это в последний раз! И смотри не слишком увлекайся. Она нужна нам с Греном живой! — толкая девушка в руки рыжеволосого, прорычал он.

Анна оборачивается в кольце чужих рук и замирает: его глаза кажутся ей глазами безумца, способного на все, что угодно.

Она испуганно бросает взгляд на клинок, снова прикрепленный к поясу офицера и, словно одержимая демоном, тянется к ножнам, вынимая опасную игрушку варвара.

Мужчина удивленно таращится, Анна машет перед его носом острым лезвием и он, наконец, слегка отстраняется.

— Убери руки! — зло кричит девушка.

Мужчина скалится многообещающей улыбкой, поднимает руки в беззащитном жесте и, веселясь, кивает в сторону своих подельников.

— Рассчитываешь одолеть нас этим ножечком, куколка? — зеленые глаза насмехаются над ней. Она уже чувствует за спиной недобрые взгляды еще двоих солдат, отчаяние сдавливает горло, и девушка едва заставляет себя сделать очередной вдох.

Лезвие дрожит в руке, взгляд цепляется за револьвер, который не торопясь достает рыжий, а потом деловито рассматривает, картинно хмуря брови и пряча в уголках губ сардоническую улыбку.

Анна смаргивает одинокую слезинку, вздрагивает всем телом, а потом приставляет лезвие к собственному горлу.

Рыжий удивленно вскидывает бровь, перестает играть с револьвером и торопливо убирает его за пазуху.

— Плохая идея, малышка! Глупая, думаешь убить себя так уж легко?

Она слышит шаги за спиной и торопливо бросается в сторону, спиной прижимаясь к стене, с силой сжимая дурацкий клинок, который уже впивается в кожу, но она не чувствует боли, только страх, заживо пожирающий ее изнутри.

— Не подходите! — хрипло шепчет Анна.

— Да что мы с ней церемонимся, пусть или режет глотку или смирится со своей участью! — раздраженно бросает самый молодой из трех варваров.

А потом что-то изменилось, лица насильников стали серьезнее, они настороженно замерли, когда сзади раздался голос еще одного незваного гостя.

— Господа, как можно так поступать с дамами! Где ваши манеры? Разве вы не слышали, что барышня утомилась и больше не желает находиться в вашем обществе!?

Анна жалобно всхлипнула при звуке этого голоса. Он показался таким живым и реалистичным: должно быть, она просто сходит с ума и он… пригрезился ей?

С трудом разлепив мокрые от слез глаза, она посмотрела на своего спасителя, точнее сразу двух. Два офицера противоборствующего лагеря направили оружие на ее обидчиков и недвусмысленно велели тем покинуть помещение. Рыжий бросился в атаку и почти сразу был остановлен пулей в лоб, второй, громила по прозвищу Робенс, успел достать собственный пистолет и даже выстрелить, но промахнулся и был заколот шпагой, пронзившей его грудь слишком легко и быстро. Куда подевался еще один насильник и второй офицер в русской шинели, она уже не видела: сползла на пол, все также крепко сжимая клинок у горла и совсем не осознавая этого и не замечая крови, тонкой струйкой стекающей по горлу.

— Эй, ты меня слышишь, посмотри на меня! — знакомый голос все еще звучал в ее голове, но Анна отказывалась ему верить.

Она зажмурилась, пытаясь перебороть слабость и головокружение. Чьи-то горячие пальцы коснулись ее заледеневшего запястья и заставили опустить руку, грубо впились в почти прозрачную белую кожу, вынуждая разжать пальцы и выбросить клинок.