Сажусь в машину и передёргиваю плечами от того, как сильно озябла. Меня потрясывает. Ладони ледяные. Антон занимает водительское место и прибавляет температуру печки.

- Кто на тебя напал? Что им было нужно? – спрашивает Антон, выполняя разворот на месте.

- Коллекторы. Антон, пожалуйста, не стоит расспрашивать меня. Я разберусь с ними. Можешь меня к дому подвезти?

- Только после того, как убежусь, что ты в порядке. У тебя ребёнок дома один? Или почему ты совсем не думаешь о себе?

Антон щурится. Гусиные лапки – морщинки в уголках его глаз - становятся глубокими. Тёмные волосы мужчине отливают шоколадными оттенками в свете уходящего солнца. Уже осень, и солнце быстро садится. День стал короче, а жизнь – невыносимее. Но ничего! Справлюсь! Справлялась же как-то раньше.

- Нет. Ребёнок в саду.

- Тогда давай тебя проверят врачи, а потом я отвезу тебя за ребёнком в сад? Как ты смотришь на это предложение?

Оно слишком заманчивое, учитывая моё нынешнее состояние, но я не забыла, что этот мужчина находился в кругу предателей, насмехавшихся надо мной, когда Никольский опубликовал нашу переписку, опозорив меня перед универом.

- Алён, я понимаю, в прошлом у нас было много недопониманий, но ведь оба повзрослели. Я просто хочу помочь тебе.

Киваю. Во рту царит самая настоящая пустыня. Мне хочется пить, а ещё эта боль… Противно пульсирует. У меня так сильно давненько не болел живот. А если действительно что-то повредилось? Мысль пугает. Мне нельзя оказаться на больничной койке. Сейчас дочь нуждается во мне, и я попросту не могу оставить её. Хоть сад-интернат и подразумевает такую возможность, но я не смею поступать столь ужасным образом с собственным ребёнком. Я нужна ей. И мне нужны деньги на её операцию.

Мы едем в молчании. Я даже не понимаю, куда везёт меня Антон, пока машина не въезжает в ворота частной клиники.

- Антон, у меня нет денег, чтобы оплатить осмотр здесь… Почему мы не поехали в дежурную?

- Шутишь? В твоём состоянии и в очередях сидеть? Сейчас тебя быстро осмотрят здесь, и если всё хорошо, поедем за твоей дочерью. О деньгах не переживай: я привёз, я и оплачу всё. А ты замуж успела выйти?

- Замуж? – Понимаю, что он пытается выяснить, кто отец моей дочери, сглатываю небольшое количество слюны и отрицательно качаю головой. – Не срослось как-то.

- Такая красавица и свободная? Ох, Алёна… Что же ты не на тех-то всю свою жизнь смотришь?

Антон с горечью покачивает головой и выходит из машины. Я тоже спешу покинуть салон, пока Антон не обошёл и не начал помогать. Ни к чему мне сейчас его галантность. И без того чувствую себя обязанной.

Антон предлагает взять его под руку, но я отрицательно мотаю головой, придерживаю бок, потому что от давления боль хоть немного отступает, и ковыляю следом за мужчиной. Как мне в таком состоянии поднимать Лену до лифта?..

Антон договаривается на стойке администратора об осмотре, и меня уводят в кабинет врача, дающего направления на рентген и все необходимые анализы. Слава Всевышнему – переломов нет, все внутренние органы тоже в порядке, но гематома в районе живота будет знатная. На лице пока нет синяка, но я как-нибудь справлюсь с помощью тонального крема.

Пока готовятся остальные анализы, я сижу в смотровой и нервно поглядываю на часы. Хотела пораньше забрать дочку домой, а в итоге не представляю даже, как вообще теперь это сделать. И ладно боль – стиснув зубы, переборю, но я боюсь. Нужно отдать сумму долга как можно быстрее, и пока Лена лечится от простуды, продать магазин. Наверное, иного выхода у меня и нет?