Антон в молчании привозит меня к дому-интернату для особенных детей. Он с тоской оглядывает место, хочет спросить у меня что-то, но не позволяет себе этого сделать.

- Спасибо тебе, Антон! Я пойду к дочке… ладно?

- Конечно… - Открываю дверцу, но Антон перехватывает меня за руку. – Алён, давай номерами обменяемся? Звони и пиши, если тебе что-то потребуется, ладно?

Так как чувствую себя обязанной перед ним за оказанную помощь, то меняюсь номерами, хоть звонить мужчине и не собираюсь, и мчусь к дочери. Переодевшись в комнате для персонала, я обрабатываю руки антисептиком, надеваю бахилы, халат и вот уже вхожу в комнату, где спит моя девочка. Сегодня она в комнате одна. Лена, словно чувствует моё присутствие, открывает глазки и улыбается.

- Ты пришла, мамочка! Можно, я посплю ещё немного, и тогда поедем домой?

Голос дочери хрипит, а у меня слёзы застилают глаза.

- Спи, солнышко моё. Мама сегодня останется здесь, с тобой. Мы никуда не поедем. Отдыхай, моя любимая.

Лена улыбается и вновь засыпает, я трогаю её лобик – температура начала спадать. Поскорее бы болезнь отступила.

Сжимаю руку малышки трясущимися пальцами, не могу сдержать слёзы и всё-таки смаргиваю их.

- Мама рядом. Я сделаю всё, чтобы ты встала на ножки и подняла иммунитет, малышка! Клянусь тебе… Я достану деньги.

Даже если придётся расстаться с магазином. Как-нибудь справимся потом, ведь сейчас важнее всего провести операцию дочке и избавиться от кредиторов, наступающих на пятки.

Телефон вибрирует, и я невольно читаю пришедшее сообщение с не определившегося номера: «Ну как тебе подарок? До полного погашения у тебя три дня! Отсчёт идёт!».

4. Глава 3. Алёна

Мне едва удаётся подремать, так как оставлять малышку в таком состоянии без присмотра не могу и сижу на стульчике рядом с ней. Утром помогаю воспитателям и провожу время с дочерью. Лена выглядит бодрее, чем ночью, жар пока отступил, и это не может не радовать.

- Мамочка, ты испачкала щёчку? – спрашивает дочь, серьёзно разглядывая место удара.

Неужели тональник сошёл? Достаю из сумки зеркальце и ахаю, потому что чёрное пятно выделяется на светлой коже слишком сильно. Тут никакие средства не помогут замаскировать.

- Да, малышка. Испачкалась. Я позднее обязательно смою всё. Пока грязь не отмывается, - шепчу глухим голосом, выдавливаю улыбку и сжимаю руку дочурки.

Телефон звонит. Это Аня, девочка, которая должна выйти сегодня на смену в магазине.

- Ань, привет! Ты уже пришла?

- Алён, я не выйду сегодня. И завтра не выйду. В общем, ты извини, но я нашла работу выгоднее, поэтому больше не выйду.

- Ань, как же так? Почему ты вчера не предупредила? Я ведь…

Сегодня должны прийти постоянные клиенты. Мы договаривались, они звонили заранее, и нужно срочно открывать магазинчик.

- Прости. Прощай.

Аня сбрасывает звонок, а я стискиваю телефон до скрипа и поджимаю губы. Вот что значит – доверять людям и работать без договора. Она умоляла принять без договора, так как студентка и не хотела лишаться стипендии, я ведь тогда ещё удивилась, за работу раньше выплат не лишали, но пошла на уступки, а теперь сама осталась на бобах.

- Тебе нужно уходить, мамочка? – расстроенным голоском спрашивает дочь.

- Малыш, маме нужно поехать на работу. Я постараюсь вырваться сегодня пораньше. Ладно?

- Хорошо. Я всё равно хочу много спать сегодня, - дочь покашливает. Видно, что она обижена, но старается не показывать этого, а я мысленно ругаю себя, проклинаю за то, что должна вот так сорваться и оставить её.

Может, не зря я подумываю всё-таки продать магазин? А что буду делать, когда продам? На операцию денег хватит, но потом на что-то придётся жить…