Поднимается ко мне. Большим пальцем стирает вязкую каплю с раненой губы. С беспокойством осматривает побои, качает головой и, толкнув меня в плечо, направляет в сторону комнаты.

— Что у тебя с отцом произошло? — спрашивает совсем не то, чего я ожидал.

— А он что сказал?

— Миш, мне не надо ничего говорить. Я с ним пятнадцать лет прожила, а знаю ещё дольше. И уж когда между вами искрит, чувствую на расстоянии. Не поджимай губы. Кровит же! — ругается она. — Ладно, конфликт отцов и детей потом разберём. Расскажи мне лучше про свою девочку, — садится рядом со мной на кровать.

— Мне в универ надо ехать.

— В таком состоянии? — снова трёт пальцем мой подбородок от крови.

— Даже если ползком, мам. Мне очень надо быть там. Пообщайся пока с отцом. Я вернусь, и мы поговорим.

Она знает, когда меня лучше отпустить. А я знаю, что не слезет с этим разговором теперь. Потом. Всё потом.

Как могу, быстро собираюсь. Достаю тёмные очки с одной из полок, поднимаю рюкзак. Тихо застонав, вешаю его на плечо и выхожу из комнаты. Внизу уже никого. На улице отец сидит на ступеньках, ломает в пальцах неприкуренную сигарету. Уже не первую. Смотрит на так и открытые с ночи ворота.

Спускаюсь ниже. Встаю рядом с ним.

— Я поеду, — говорю тихо.

Он кивает и достаёт из пачки ещё одну сигарету, чтобы также сломать. Иду к воротам, вызывая такси из приложения.

— Миш, — зовёт отец. Оглядываюсь. — Вернуться не забудь.

19. Глава 19

Аиша

Моя комната с самого раннего утра наполнена ароматом цветов. Всё те же издевательски-белые розы на длинных тёмно-зелёных стеблях россыпью лежат на краю моей кровати. Юй ушла за ведром для них. Больше этот огромный букет никуда не влезет. Я не знаю, как относиться к подарку от Дамиля. Это ведь необязательно. У нас нет отношений внутри этой квартиры. Но зачем-то он их принёс. Да ещё и пока я спала.

— Куда ставить? — спрашивает таечка, устроив цветы в воде.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — К окну, — взмахиваю рукой.

Встаю с кровати и медленно собираюсь. Всё никак не отойду от нашей с Мишкой стычки в туалете. От его рук и диких, наполненных ревностью и нежностью глаз.

Нежный медведь — это очень мило. Он вдруг становится неуклюжим и от этого растерянным. Если бы не страх и опасность, окружающая нас со всех сторон, я бы ещё немного на него такого посмотрела. Капельку. А потом стыдила бы себя неделю.

Вчерашний панический страх перестаёт давить, и я позволяю себе короткую улыбку. Ведь мой муж ничего не сделал со мной, когда вернулся поздно вечером домой. Ничего не сказал. Значит, вчера нам с Мишкой повезло и нас не засекли.

Спускаюсь в гостиную. Дамиль, как обычно, сидит на диване с ноутбуком и пьёт кофе.

— Доброе утро, — приветствует, не оглядываясь на меня.

— Доброе. Спасибо за цветы, — прохожу к столу, чтобы взять себе чай.

— Рад, что понравились. Ты вчера была похожа на тень самой себя. Решил поднять настроение. Что-то случилось? Какие-то проблемы в университете? Я могу вмешаться.

— Не надо, — качаю головой, обнимая ладонями чашку. — Всё хорошо.

— Когда всё хорошо, красивые девочки не ходят с воспалёнными от слёз глазами. Моя мать хочет провести с тобой день. Пройтись по магазинам. Купить тебе вещи. Сходи с ней в выходные. Потом можно не носить то, что она подберёт, — щурясь, улыбается он. — Если не сходить, не отстанет. Это как больной зуб. Лучше один раз дёрнуть, чем долго мучиться.

— Хорошо, я схожу.

— Меня все выходные, скорее всего, не будет. Твой водитель и охранник присмотрит, как обычно. И я на связи. Будет что-то нужно, можешь звонить.