Стоит ли удивляться, что гостей все прибывало и прибывало? Образовалась целая пробка из экипажей, некоторые из посетителей были… ну со странностями. Мой «городовой» Евстолий аж с тремя помощниками справлялся все хуже и хуже, наконец дело дошло до форменного скандала.

Самое начало его я пропустил: свалил от праздничной суматохи и многочисленных желающих «засвидетельствовать лично» в кабинет с Зубатовым. Праздник праздником, а работа работой, тем более в МВД перестановки и новые веяния, нужно держать руку на пульсе.

Пульс выглядел как объемистый портфель, из которого Зубатов извлек толстую папку с документами.

– Счета, недвижимость, заложенные драгоценности…

– Великий князь Алексей Александрович… – я полистал бумаги, тяжело вздохнул.

– Он самый. А еще яхта, недвижимость, записанная на его любовниц.

– Сергей Васильевич, – я поднял глаза на министра, – зачем вам это?

– Вы же не просто так двинули меня наверх… – Зубатов ткнул пальцем в потолок. – Вам нужен результат. А какой сейчас лучший результат? Прижать к ногтю аристократов. За генерал-адмирала никто не вступится, а дело будет громкое и показательное.

– Его любит Никса.

– Пускай любит и дальше, – как-то легкомысленно махнул рукой новодельный министр. – Французы все одно его не выдадут, даже если мы проведем заочный суд. Чего наше законодательство, кстати, пока еще не позволяет. А с царем вы отношения уже не наладите. Так чего теперь терять?

– Я обещал, что не будет реквизиций.

– А их и не будет! Даю слово. Мы арестуем по уголовному делу недвижимость и драгоценности любовниц великого князя, он тут же прибежит к вам договариваться. Не сам, конечно. А через доверенных лиц. Отдаст не все, но многое. Добровольно. Пожертвованиями.

Деньги бы нам не помешали… Сколько можно содрать с Алексея Александровича? Я еще полистал документы. На зарубежных счетах было около десяти миллионов. Даже если отдаст половину… Считай, железная дорога в Финляндию у меня есть. Плюс реконструкция крепостей в Польше. Овчинка стоила выделки.

– Ладно, возбуждайтесь.

Термин из будущего развеселил Зубатова, разговор пошел легче. Я узнал, как идет реформа МВД, удалось ли назначить на посты в министерстве своих людей из охранки.

– Первым делом переподчините себе полицмейстеров в губерниях. Если надо кого снять из строптивых – не медлите.

Мы еще пообсуждали новую структуру МВД, я посоветовал, ссылаясь на опыт немцев и англичан, организовать при всех розыскных отделениях кинологические службы, а также создать кабинеты по изучению и систематизации отпечатков пальцев преступников. Дактилоскопия уже пришла в Россию, но пока ей занимались лишь пара энтузиастов.

– Я бы и своих денег дал на сие дело – жду от этого большой пользы.

Но тут шум из общих залов, все нараставший и нараставший, стал уже совсем нестерпимым, завизжала женщина, начались крики.

Мы, не сговариваясь, кинулись к дверям, распахнули их и через приемную выбежали в зал.

Твою бога душу мать!

Гвардейский (а других в Питере, почитай, и не водилось) офицер саблей крест-накрест рубил «Молодую девушку» Пикассо! Я уж было подумал, что это чокнутый поклонник классицизма, но понял, что еще немало гвардейских офицеров сдерживают толпу гостей и даже выталкивают ее из зала. Черт, откуда они тут вообще взялись?!

Я провел глазами по взбаламученному залу и понял причину – немного в стороне от центра событий стоял, криво усмехаясь, великий князь Владимир Александрович, окруженный десятком офицеров. Он заметил меня и уставился – зло и презрительно.

Однако! Крепко я накрутил хвосты всей этой сволочи, что великий князь лично приперся скандалить и дебоширить. Ну да ладно, хотите обострения – будет вам обострение.