Чем может быть интересен заместителю генерального директора найденный в подвале кусочек металла, Славин пояснять не стал. Очевидно, бригадир шабашников просто хотел показать заказчику, что они не зря деньги получают, роют и строят в поте лица.

Поблагодарив бригадира, Дина вернулась в офис.

— Нет, Илья Викторович ещё не возвращался, с утра уехал, даже наверх не поднимался, — сообщил Роман.

— Слушай, — девушка понизила голос, — ты говорил, что с дозиметром по зданию ходил.

— Ходил, — подтвердил охранник. — Когда Вадик умер. Меня Женя к нему в кабинет пустил специально. И остальные комнаты проверил тоже. Даже на чердак и в подвал слазил, когда все ушли. А что?

— В кабинетах директора и Селиванова тоже был?

— Нет, кто меня туда пустит, ключи они нам не оставляют. Да я и сам бы не полез, мало ли…

— А если я принесу тебе одну штуку, проверить сможешь её?

— Без проблем, дозиметр до сих пор в тумбе валяется, все забываю отнести. Так что тащи.

— У меня пока её нет, но как будет, принесу.

— Только учти, завтра — не моя смена. Тимкина. Вообще-то нас тут трое, но сейчас третий в отпуске, вот мы меняемся через день.

— Попробую сегодня, — неуверенно пробормотала Дина.

***

Руководитель охранной фирмы, которому Илья поручил найти Мишкины следы, позвонил рано утром. Нашел и готов отчитаться. Договорились, что Селиванов подъедет к нему перед обедом.

Но когда Илья, не успев войти в холл, услышал о смерти Ираиды, внутри вдруг поднялась волна тошнотворного сосущего страха. Так он никогда в жизни не боялся — до холодного пота. Страх был даже не за себя и свою жизнь. Это было подсознательное ощущение чего-то равнодушного и безжалостного. Когда по тебе скользит красное пятнышко лазерного прицела, ты хотя бы знаешь, что на другом конце луча — человек.

А тут была пустота.

Он заставил себя остановиться, задал кому-то какой-то вопрос, с трудом понял ответ и пошел обратно. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Тем более повод есть — он поедет к Игорю Николаевичу немедленно. Как он сразу не подумал, что откладывать нельзя?

Увидев подъехавшую Лорочку, Илья подошел к её машине. Опять что-то говорил.

Очнулся только когда задохнулся дымом от тлеющего сигаретного фильтра.

— Что с тобой?! — почти кричала девушка, вцепившись в его рукав.

Он с изумлением посмотрел в её перепуганные глаза.

— Прости, прости меня. Я поеду, ладно?

— Может быть, мне с тобой?

— Не надо, я скоро вернусь.

Он наклонился и коснулся губами её губ, провел ладонью по щеке. А потом быстро зашагал к своей машине.

Если все это устроил Мишка, он выроет его из-под земли и лично сотрет в порошок. Если это Мишка, а не та пустота, которую он отчетливо ощутил только что.

Он поехал на служебной машине, сам вести не мог.

И почему его пробрало именно сегодня? Не когда умер Шевченко или Козловский, не вчера, а именно сегодня. Может быть, потому, что сегодня пустота выбрала его?

Машина затормозила перед переходом, и он качнулся вперед.

Генка так и не позвонил, затаился. А самому звонить противно. Да и не факт что генеральный не отключил телефон, чтобы истеричные замы не говорили ему гадостей. Чтобы не знать… Илья позвонил Сергею Ивановичу и велел тому сообщить директору о смерти его секретарши.

Потом злобно ухмыльнулся — проверка на вшивость, Гена. Неважно, кто её устроил, но ты её не прошел.

— Вот, сведений немного, но думаю, что других больше не будет, — Игорь Николаевич, крепко сбитый мужик с военной выправкой положил на стол перед Ильей прозрачный скоросшиватель.

Надежды рухнули — Михаил Сергеевич Глебов, 1970 года рождения разбился в своей машине под Рязанью три года назад. К справке были приложены фотография надгробья, сделанная явно с помощью мобильного телефона, и ещё одна — черно-белый снимок, сделанный на месте аварии — салон разбитого «Пежо» и в нем Мишка — безжизненно запрокинутая голова, залитое кровью лицо.