Ректор долго с самым задумчивым видом водил пальцами над моей рукой. Потом и вовсе обеими ладонями обхватил мое предплечье, после чего я почувствовала некоторое жжение. Дракон на коже недовольно кривился от действий реального дракона. Но не двигался и терпел. А у меня возникло ощущение, что я медленно схожу с ума. Вот с чего я взяла, что дракон на моей руке недоволен?

Лорд Кенсорин отпустил мою многострадальную конечность только спустя минут десять. Когда я уже ощутимо устала держать локоть на весу. И задумчиво хмыкнул:

— Ничего не понимаю. Заклинания нет, но это и не удивительно. После проявления метки оно и должно было распасться. Магию свою я ощущаю четко. Но не понимаю, почему метка проявилась не там, где я ее закреплял и не в той форме…

— То есть, это ненастоящая метка? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет, — качнул головой лорд Кенсорин. — Я не ощущаю в ней божественного. Но это не отменяет для нас проблем, — вздохнул он. — Потому что вместо метки участницы Отбора, почему-то появилась метка истинности. А в древние времена при появлении такой метки Отбор отменялся, потому что был пустой тратой времени, сил и золота. Истинные пары все равно притягиваются, у других участниц в таком случае не было ни единого шанса.

— То есть, — медленно протянула я, офигевая от осознания свалившихся на голову неприятностей, — как только это, — я потрясла в воздухе рукой с драконом, — увидят дамы-устроительницы, то мгновенно отменят Отбор, а нас с вами погонят под венец? — Ректор молча кивнул, подтверждая мою догадку. — И что теперь делать?

Ректор ответил не сразу. Некоторое время он пристально смотрел на весело потрескивающий в камине огонь, медленно, по капле цедя из бокала темное, ароматное вино. Словно обдумывал свои дальнейшие шаги в отношении затеянной авантюры. А потом повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза:

— Я буду настаивать на проведении Отбора. Буду упирать на то, что вы меня раздражаете. Вообще не вызываете у меня никаких теплых чувств. И что вы — иномирянка. Следовательно, нельзя заранее сказать, сможете ли вы родить мне наследника. — От этих слов я покраснела и опустила голову, пряча от ректора взгляд. — Уверен, Маргела меня в этом поддержит. Так как не оставляет надежды женить меня на себе. То есть, дам-устроительниц Отбора убедить я смогу. Вам же, Лариса, останется лишь подыграть мне. Ну или хотя бы не сильно мешать. Вы же не передумали? Не захотели стать герцогиней и моей супругой? — Я отчаянно замотала головой. И мне улыбнулись: — Вот и отлично! В остальном план остается прежним: в финале Отбора я аккуратно избавлюсь и от вас, и от Маргелы. Ну и выполню свои обязательства по устроению вас, Лариса, в моем мире. А теперь идемте-ка назад! Пока Маргела не пронюхала о случившемся и не нагрянула сюда!

Я хотела спросить, а где это «здесь», но лорд-ректор уже поднялся и протянул мне руку, другой открывая переход. Бокал с нетронутым мной вином так и остался стоять на столике. Но я об этом не жалела. Откуда-то появилось ощущение, что все, что я пережила до сих пор, мне покажется детским лепетом по сравнению с тем, что меня ждет, когда принцесса узнает о метке. Но первые неприятности оказались гораздо ближе, чем я думала.

Пока мы с Шейлой развлекались в Старой башне, пока ходили на экскурсию в лазарет, пока я общалась с ректором, прошло очень много времени. Наступило время ужина. И ректор перенес меня в темный закуток малоиспользуемого коридора рядом со столовой. Чтоб мне далеко не идти. Но и чтобы не спалиться раньше времени. Однако, как говорят в моем мире, гладко было на бумаге.