От осознания этого у меня в глаза потемнело, все выученные правила этикета выветрились из головы, и я резко рванулась, пытаясь высвободить ладони. Бесполезно. Пока от держит меня, я даже колдовать толком не могу! Гад! Беспринципный, продуманный гад!

Но я не сдавалась. Со злостью всадила острый каблучок в его ступню. Ник поморщился, да и только. Хватку не ослабил. Сильный, зараза. Очень сильный.

– Ами, я тебя прошу, успокойся, – примиряюще произнес он. Точнее попытался. Говорить «успокойся» разъяренной женщине все равно что швырять боевыми заклятьями в дракона и рассчитывать, что он даже не пошевелится.

Выбросив вперед колено, я ударила наглеца по довольно болезненному месту. Вот тут-то Ник и соизволил меня отпустить. Просто руки пришлось другим занять.

Я отступила на пару шагов и остановилась, наблюдая за ним. По губам скользнула довольная улыбка. Я просто не могла удержаться, честно. Меня давно никто так не раздражал, как эта некромантская рожа.

Сбегать я не собиралась. Теперь, когда моя жажда мести была частично удовлетворена, я начинала успокаиваться. Во всяком случае, до той степени, когда готова разговаривать с оппонентом, а не только желать выцарапать ему глаза.

Прошла минута. Монтеню наконец-то оторвался от своих травм и посмотрел в упор на меня.

– Довольна? – слегка охрипшим голосом поинтересовался он.

На такой вопрос я просто не посмела соврать. Улыбка прорвалась сквозь старательно выстроенную невозмутимость, и я сообщила:

– Очень.

Монтегю только закатил глаза. Он мог бы разразиться недовольной тирадой, но отреагировал так, словно ничего другого от меня и не ожидал. И вообще еще легко отделался. Кстати, да.

Я щелкнула пальцами, и в темных волосах появились два красных нароста – рожки. Я знала, что долго они не продержатся. Я же не Кассандра, и магом трансформации не являюсь. Это так, легкая иллюзия, которую можно будет убрать через пару часов. А пока… Ходите-ка вы, дорогой жених, с рогами как с атрибутом моей большой и всепоглощающей любви к вам.

– Теперь мы можем поговорить? – уточнил Николас.

Я помолчала и тихо произнесла:

– Это было жестоко с твоей стороны по отношению к Брендону.

Не то чтобы я ожидала, что он проникнется, но должна же быть хоть какая-то мужская солидарность! А тут… Он ведь специально унизил парня, сделал ему больно и потом еще с силой потоптался на его чувствах.

– Ами, это лучше, чем он бы ходил вокруг тебя и тоскливо вздыхал, – уверенно произнес некромант. – Ты бы ему взаимностью не ответила, а послать его с чувствами куда подальше твое доброе сердце бы не позволило. Пусть уж лучше я буду сволочью в его глазах, и он будет ненавидеть меня, чем вам обоим мучиться. Или ты хотела обратного?

Я промолчала. В его словах была доля истины. Но все равно для меня это чересчур. Я не могу так обращаться с друзьями. Не могу. И не хочу.

– Ами-Ами, – покачал головой Николас. – Ты вроде такая взрослая, разумная, а временами чудеснейший наивный ребенок.

Эти слова заставили меня вскинуть подбородок и с вызовом произнести:

– Я не ребенок!

Глупо прозвучало и неубедительно. Но Николас спорить не стал.

– Конечно, не ребенок, – примиряюще сообщил он. – Ты моя невеста. На ближайшее время так точно.

Ну да, да, конечно. Развесим уши, поддадимся на провокацию и так и не выудим никакой информации. Нет, Монтегю, даже не рассчитывай. Уж коли ты меня в это втянул, я хочу играть с открытыми картами.

– Кстати, об этом, – я отбросила с лица выпавшую из прически прядь. – Будь любезен объяснить, какого демона тебе понадобился этот цирк. Я хочу правды, Николас.