Да, сейчас он сообщил об этом адепту. Но что мешает завтра сказать об этом преподавателю, ректору, да кому угодно? Слухи разлетятся, как пчелы весной. Нет уж, этот над все продумал.

– Адепт, вы глухой? Вам же сказали, что Ами – моя невеста, – нетерпеливо повторил Николас. – И она, как вы видите, этого не отрицает. Но я, в отличие от нее, излишней сентиментальностью в отношении старых «друзей», – это слово он произнес саркастически-издевательским тоном, – не страдаю. Вам все понятно?

 Тьма, Монтегю, я тебе точно словарь подарю! Толковый. Со словом «тактичность», выделенным ярким цветом. Потому что как можно быть таким жестоким?

– Брендон, это пока неточно, – мягко проговорила я. – Пока что ведутся обсуждение условий помолвки.

– Дорогая, у тебя устаревшие сведения, – продолжал измываться Николас. – Мы как раз достигли всех договоренностей. Так что… Уилкфорд, у вас уникальная возможность первыми поздравить нас с заключением помолвки.

Лицо Брендона словно окаменело. Он плотно сжал челюсти, словно пытаясь овладеть собой. Тьма, как же я все-таки была слепа. Он действительно ко мне неравнодушен. И как только я не замечала всего этого на протяжении нескольких лет? Прости, Бренд.

– Что ж, – парень сглотнул, беря себя в руки. – Поздравляю вас, магистр, – он произнес это таким тоном, словно проклинал Николаса. – Вам досталась удивительная девушка. Таких, как Амелия, больше нет.

– Полностью с вами согласен, – убежденно ответил Николас. Я бросила на него удивленный взгляд. Это в каком смысле? Типа таких ненормальных больше нет? А что, с него станется.

– Мелли, – Брендон перевел взгляд на меня, – магистр тебя недостоин.

Вышеупомянутый мужчина пренебрежительно фыркнул, в корне несогласный с данным тезисом, но друг не обращал внимания.

– Но будь счастлива. Ты это заслужила, – он порывисто шагнул ко мне и поцеловал руку. – Прошу прощения.

И на такой вот пафосной ноте удалился из ниши.

8. Глава 7

Шаги Брендона еще отдавались в тишине. Я обхватила себя руками, пытаясь то ли согреться, то ли успокоиться. И то, и другое получалось плохо. Может, до ста досчитать?

– Пафос так и хлещет, – с некоторым изумлением проговорил Николас, а я резко повернулась к нему, осознав, кого можно сделать крайним в этой ситуации. Да что там, он ведь в ней и виноват. Если бы не его наглые заявления, можно было бы обойтись малой кровью. И уж точно как-нибудь помягче отшить Бренда. А тут…

– Ты! – я разъяренно повернулась к нахалу. Да так резко, что услышала стук. Кажется, часть шпилек из моей прически решили, что они для работы в таких экстремальных условиях не приспособлены и свалились на пол.

– Я, – спокойно согласился Николас, словно напротив него не стояла разъяренная магесса, которая когда-то подожгла его костюм прямо посреди холла Академии.

– Ты что творишь?! – от переизбытка эмоций я ткнула графа кулачком в плечо, но мою ладонь перехватили за запястье и не спешили отпускать. – Какая, к демонам, помолвка?

– Спокойно, Ами, – его голос словно был воплощением того самого качества, к которому он сейчас призывал меня. – Не нервничай.

– Я не соглашалась на твой идиотский план, – зло прошипела я, пытаясь вырваться из мертвой хватки.

– Ну теперь-то ты согласна, – даже бровью не повел Монтегю. – Ты же не возражала.

– Ты не оставил мне выбора, – возмутилась я, на что снова получила совершенно наглое:

– Знаю.

И вот тут я задохнулась от нехватки слов. Никогда таким не страдала, а вот сейчас впервые испытала. Просто что бы я сейчас ни сказала, Нику будет до этого ровным счетом никакого дела. Он уже добился своей цели и ему плевать, что я на это скажу.