Мне очень приятно общаться с ним. Нет восторга и эйфории, как было с Арденом. Но… может быть, так даже лучше. Зачем нужны страсти, от которых легко потерять голову? Да, у меня уже была безумная любовь. И ничего хорошего из нее не получилось. Наверное, стоит подумать о том, чтобы позволить Ромеру стать немного ближе.

Мы снова идем вместе ужинать — на этот раз Ромер приглашает меня на паром, раз уж он курсирует поблизости вдоль берега. Время идет незаметно, и только после пары танцев под веселые звуки ансамбля на палубе я вспоминаю, что мне пора домой. А еще и в лавку собиралась зайти!

Но Парсонс и тут на высоте — заказывает несколько блюд на вынос. И мы едем домой. Он не предлагает зайти к нему и не просит пустить на чай. Видимо, понял, что мне нужно время. У меня не поворачивается язык попросить не провожать, хотя я уже предчувствую строгий разнос от Ксанты.

Ромер замечает мою нервозность:

— Что-то не так?

— Ксанта будет недовольна, что ты меня проводил.

— Интересно, ей-то какое дело?! — недоумевает Ромер.

— Пойми, я многим ей обязана. Из всех подруг только она осталась рядом, когда я ушла от Ардена. Она помогала деньгами, приютила меня... Конечно, она не хочет повторения истории!

— Уверен, она и не увидит никаких повторений, — с улыбкой возражает Ромер.

На ступенях у входа в дом он придерживает меня за локоть, собираясь что-то сказать, и тут…

Я вижу на углу дома знакомую темную фигуру.

Арден смотрит на нас, и в его глазах бешенство.

24. Глава 24. Ревность. Арден

Она убежала из кабинета, как неопытная адептка, вся красная от смущения. Неужели совсем забыла, как нам было хорошо вместе?

Злюсь, быстро собирая бумаги. Запираю кабинет и направляюсь по коридору. Догоню ее на выходе.

Ну почему ни одного дня не проходит без лишних проблем?! Сейчас особенно сильное напряжение — слишком многое решается. Нельзя расслабляться даже на полчаса. Я слишком долго шел к тому, чтобы закончить это важнейшее дело. И уже заплатил слишком дорогую цену, потеряв Ивелин.

Знаю, если бы я тогда не был настолько увлечен делами, то вовремя понял бы, что она уже не принадлежит мне душой. Попытался бы вернуть ее до того, как все случится. Но что уж теперь сожалеть!

Нужно решать, как нам быть, когда закончится расследование. Как же тяжело вести эту игру! Особенно когда Ивелин постоянно перед глазами. В первый день она была одета очень скромно, как полагается для собеседования. А вот потом оделась… не то чтобы вызывающе, многие бы не поняли, но я… Уж я-то знаю это тело до мельчайших подробностей, каждый изгиб, каждую ямку. И вижу все, словно на ней вовсе нет одежды.

Она по-прежнему красива и необычайно, невыносимо притягательна. Невысокая, изящная, хрупкая и такая желанная… Хочется распустить шнуровку, дать соскользнуть платью на пол и смотреть на это совершенное тело, ласкать, заставлять изгибаться от наслаждения подо мной…

А как она вышагивает по коридору! Если привести ее на торжественный прием к королю — затмит любую герцогиню и статью, и манерами. Вижу, как двигаются ее ноги под длинной юбкой, и сразу вспоминаю, как они обхватывали меня по ночам, доводя до безумия. Мысленно веду ладонью по ее нежной коже. Как она мурлыкала и стонала от моих прикосновений!

Воспоминания настолько захватили меня, что сейчас, предлагая деньги, не удержался, коснулся ее сладко пахнущих волос, скользнул пальцами по шее… И снова между нами вспыхнуло, заискрилось — в точности как раньше.

А она оттолкнула и умчалась.

Сжав челюсти, спешу по коридору. Нет, ну каков идиот! Нужно было и дальше показывать, что она мне безразлична. Но почему дикая тяга к ней не проходит даже спустя два года?! У меня были другие женщины после развода, но ни к одной не тянуло так, как к Ивелин.