Несколько мгновений друзья просто молчали, приходя в себя от услышанного.

Ну понятно, на их месте Василиса тоже обалдела бы. Потому что со стороны действительно звучало немыслимо и бредово.

— За что? — наконец поинтересовалась Карина, уточнила обеспокоенно: — Он к тебе лез?

— Нет, — возразила Василиса. Золотовицкий не лез, как оказалось, а о другом ей вспоминать совершенно не хотелось. Она насупилась и призналась: — Случайно. По ошибке.

— Как это? — ещё сильнее озадачился Тимофей.

— Да хватит уже спрашивать, — отрезала Василиса. Ей надоело перекрикивать слишком громкую музыку. — Сказала же, пойдёмте отсюда. Всё равно теперь бесполезно, ничего не получится. — Поджала губы, внимательно глянула на сидящих, неуверенно добавила: — Или… — Но затем решительно заключила: — Можете оставаться. Если хотите. Я и одна уйду.

— Ну уж нет, — не согласилась Карина. — Вместе так вместе.

Само собой, Любомудров её поддержал, ввернул ехидно:

— И для безопасности остального человечества. — Потом критично вывел: — Тебя, похоже, вообще, к людям подпускать нельзя.

— Сейчас тоже получишь, — сердито раздув ноздри, пригрозила ему Василиса, а он выставил вверх указательный палец и назидательно произнёс:

— Вот-вот. А я о чём?

И тут же подскочил со стула, ринулся в сторону наружной двери.

И это он очень благоразумно и дальновидно поступил. Тоже для безопасности, но уже своей собственной.

10. Глава 9

А может, Тимофей прав? К чёрту этот спор. Разве Василиса обязана что-то кому-то доказывать и непременно соблюдать нелепые условия? Ну сболтнула глупость. С кем не бывает? Да и спор — всего лишь спор. Пустые слова, которые давно унёс ветер. Бывают договорённости действительно значимые и важные. А тут что?

Да люди и важные не особо соблюдают. На всех свадьбах так красиво и выспренно клянутся любить вечно, не покидать в болезни и здравии, быть нежным и верным. А потом… Количество разводов в год составляет больше пятидесяти процентов от количества заключённых браков, и цифра держится стабильно. Им говорили то ли на статистике, то ли на социологии.

А в её случае просто какая-то фигня. Влюбить в себя в парня. Случайного. Но на кой Василисе нужен этот Золотовицкий? Он даже не в её вкусе.

Но если честно, у неё и вкуса-то никакого на парней нет. Ей без разницы: блондин, брюнет, рыжий, высокий или не очень. Лишь бы не тупой и не душнила. И, как бы ни забавно и затасканно это звучало, главное, чтобы человек хороший. А кокетничать и соблазнять она ведь и правда не умеет. Но ведь и ей не нужен такой, который ведётся чисто на физиологию и банальные женские уловки.

В общем Василиса почти решилась заявить Куницыной, что плевать хотела на этот спор и не собирается она тратить время на ненужную ей ерунду, тем более заваливать экзамен. А их мнение ей по барабану, могут кудахтать, что и сколько пожелают. Но Полина подвалила первой, когда подходили к лекционной, вцепилась в локоть, уставилась, изумлённо округлив глаза, и громко воскликнула:

— Ой, Васечка! А кто это за тобой бежит?

— Где? — Василиса растерянно завертела головой.

Оказавшаяся рядом Шадрина, не скрываясь, захихикала, а Куницына, мгновенно поменяв выражение на лице и презрительно скривив рот, помотала головой и многозначительно выдала:

— Нигде, Васечка, нигде. В том и проблема. Не вижу толпы поклонников.

— Мы разве на толпу договаривались? — насупленно напомнила Василиса.

— Так я и Мирончика не вижу, — развела руками Полина, подавшись вперёд, произнесла твёрдо и чётко, разделяя по слогам: — Во-об-ще ни-ко-го.