— Так я не для себя, — оправдалась та. — Для Тима. — И сразу почувствовала лёгкий тычок в ногу, но внешне никак не отреагировала, пояснила, как ни в чём не бывало. — Ему для реферата надо по социологии. У него тема «Влияние национальных традиций на отношения в межэтнических семьях».

И даже сама удивилась, как всё легко придумывалось. Это надо же какую тему на лету завернула.

Карина перевела взгляд на Тимофея, поинтересовалась удивлённо:

— А разве у вас социология не в прошлом семестре была?

Но тот на вопрос отвечать не стал, только сурово поджал губы, затем произнёс саркастично и сердито, только не для неё, а для Василисы:

— Вась, ты бы лучше свою фантазию в нужную тебе сторону направила. Лучше б придумала, как…

— А я и придумала, — невозмутимо заявила та.

И, между прочим, почти не соврала. Если только чуть-чуть. Потому что идея на самом деле возникла уже позже произнесённых слов, но всего-то на секунду, максимум на две. Реально возникла. Да так, наверное, обычно и случается, когда вдруг озаряет в самых критических ситуациях, решение рождается за какие-то считанные мгновения.

Но Тимофей не поверил, хмыкнул снисходительно, спросил:

— И что же? — твёрдо уверенный, что Василисе ответит будет нечем, что она непременно начнёт изворачиваться и оправдываться.

А вот и нет. У неё как раз-таки имелось, что сказать.

— У вас же у парней тоже такое происходит, да? — начала она. — На девушек спорите? Типа влюбите в себя или в постель затащите.

— Ну-у, — осторожно протянул Тимофей, — случается. — Торопливо ввернул на всякий случай: — Но сам я никогда на такое не спорил. И не собираюсь.

— Вот! — громко выдохнула Василиса, не дослушав, и опять взмахнула вилкой. — Так пусть Золотовицкий тоже поспорит. На меня. — Слегка навалилась на стол, подалась к приятелю, предположила уверенно и чуть заискивающе: — Ты же сумеешь его развести? Ты же у нас самый разумный и находчивый. — И скорее обратилась за поддержкой: — Да, Карин?

Карина задумалась на несколько секунд, потом пожала плечами, качнула головой.

— А что? Вполне себе вариант, — подтвердила весьма убеждённо. — И, если получится, Мирону действительно придётся за тобой бегать. А, не зная, со стороны не понять, это он из-за любви или потому что пришлось. Ты ещё и поломаться сможешь. Чтобы особо активно побегал.

— Вы сейчас серьёзно? — скептически поморщившись, уточнил Тимофей, но его неуверенность только раззадоривала сильнее и почему-то укрепляла в мысли, что идея и правда удачная и очень даже рабочая.

И теперь уже Василиса хмыкнула, весьма самонадеянно.

— Сомневаешься, что получится? Ну вот сам подумай. Всё же вполне логично. Золотовицкий способен на такое поспорить?

— Ну, наверное.

— А если поспорит, ему самому станет выгодно со мной отношения наладить. Наши цели сойдутся. И тогда дело только затем, чтобы его развести, — решительно заключила она. — А с этим ты точно справишься.

Но Тимофей и тут не высказал особого воодушевления.

— Почему я?

— Ну а кто? — озадачилась Василиса. — Не я же. Как ты это себе представляешь? — Потом протянула, прикидывая: — Хотя, конечно, Карина, тоже может. — И вопросительно воззрилась на сидящую рядом одногруппницу: — Ты же с ним общаешься?

— Не особо, — доложила Карина, хотя и не высказала никаких возражений, зато Любомудров недовольно нахмурился, а после того, как Василиса с невинным видом предложила:

— А если ненадолго сблизиться. Немножко.

Само собой, не выдержал и торопливо вклинился:

— Лучше действительно я. — Заметил рассудительно: — С чего это Карине с Мироном на подобное спорить? Ещё и сближаться ради этого. По-моему, слишком подозрительно будет выглядеть. А я с ним в одной группе. Вполне может подходящий момент подвернуться.