-  Да, Андрей?  Здравствуйте, - выдавила я из себя улыбку, мысленно готовясь  не пойми к чему.

    И тоскливо  думала о том, что пускай  далеко не здоровой, но хотя бы живой…  дадут мне убраться отсюда? В конце-то концов!  Что такого я сделала?  За что мне все  это?!  И плакать  нельзя – я даже позавтракать  не успела,  только таблеток накидалась, но макияж нанесла со всем усердием – хотелось  уйти красивой... уехать. 

   Он молча забрал у меня из рук чемодан, собрал телескопическую  ручку  и поднял его на весу за боковую.  Следом потянул из рук  сумку.  Я заглянула в  его глаза почти с отчаяньем –  темно-серые и печальные, как у того игрушечного медвежонка.  Чего мне сейчас  ждать от тебя, мальчик?  Он невесело улыбнулся и кивнул:

-  Пойдемте, уже время.  Не нервничайте, пожалуйста, я просто помогу.   Мы же вместе работали…  долго.

    Ладно!  Ладно…  Ничего страшного… наверное. Просто  я больше не хочу никаких волнений,  а приключений тем более.  И не знаю, что  делать сейчас - в этой ситуации, теряю ориентацию…  прострация, наверное.   Поправила рюкзачок за спиной, хлопнула по карману  короткой куртки – звякнули ключи. Потом  по внутреннему  нагрудному – документы на месте.  Ну…  все.   Будто ничего не забыла - все-таки третий раз проверила.

    А-а-а!  Отпустим ситуацию - пускай тащит.  Молодой, здоровый…  вместе работали, опять же.   Все так и есть, а я просто усложняю.  Действительно...

8. Глава 7

    Половину пути мы промолчали.  Я просто не знала что сказать.  И до этого мы  говорили в основном о постановке  танцев.  Еще  он всегда приходил на репетиции с бутылочкой воды. И она была только для меня –  я никогда не видела, чтобы Андрей пил с горла после меня или до…  я бы тогда не стала.  А теперь вот думаю, что мог…  И еще  большая мужская кофта – она периодически исчезала  со стула за сценой, а потом возвращалась обратно и от нее  пахло свежим кондиционером – что-то зеленое и чуть терпкое.  Эту кофту он всегда протягивал мне, когда мы делали перерыв - чтобы не застыла влажная спина.  Никогда сам не набрасывал  ее мне на  плечи – просто подавал.  Как только  заканчивался  танец, он отходил в сторону и  даже пальцем меня не касался.  Мне было комфортно...  Как я могла не замечать всего этого… заботы?  Почему я такая тупая и слепая… душой?

  Молчать становилось совсем неловко.  Надо бы что-то...  а что?   Свою семейную историю обсуждать  не хотелось, это только мое.  И  я уже поблагодарила его за сочувствие и поддержку.  И да – вчера он, скорее всего,  все понял правильно.  И, наверное,  мне можно  не опасаться  неадекватных действий  с его стороны.  А значит, и предупреждать его об этом не стоит. 

   Кроме того,  я все еще боялась обидеть его.  И даже просто серьезно расстроить   –  Зацепин служил в водолазной команде, а там одно неправильное движение, одна ошибка  в  «пришибленно-задумчивом»  состоянии, как говорил Виктор - и все!  Я плохо знала  специфику, но то, что знала… лучше не нужно.

    Все эти мысли бестолково кружили в моей голове, пытаясь найти хоть какой-то разумный и безопасный выход.

    Он тоже молчал.  Но, то ли я устала переживать, то ли  мозг отошел от шока и, наконец,  в нем прояснилось, но потихоньку все стало казаться не таким и страшным.   К тому времени, когда мы спустились к  центральной улице, я уже понимала, что вот именно сейчас  очень благодарна  ему за  помощь. 

   Куча знакомых, конечно же, были в курсе, что меня выписали, но они, очевидно, просто не знали, что мне  сказать в такой  ситуации.  Или просто давали себе и мне время.  Паша и Саня?     Я сама отказалась от их помощи на сегодня, не желая грузить лишний раз.  И осуждать их за то, что не настояли,  это уже  просто...  вообще. Но человек, он, опять же - такая тварь...