Кроме того, я вылечу ещё пятьдесят, когда мы двинемся обратно к Свияжску, где к тому времени должна быть построена военная база–крепость. Кир и Лена также поделятся магическими способностями — можно рассчитывать на тысячу инвалидов.

— Смело набирай одну тысячу, — сообщил я Спартаку. — Рекрутов разместим на ферме, построим тренировочный лагерь с бараками. Каждый день ты будешь приводить по четыре человека, я стану их лечить, и постепенно мы с тобой сформируем отряд… не забудь привести того однорукого воина из бойцовской ямы, и если он окажется опытным, назначим инструктором.

— Вас понял, хозяин!

— Я тебе не хозяин, а командир… с сегодняшнего дня вы больше не рабы.

— Слушаюсь, командир! — отчеканил Спартак.

— В чём с точки зрения сосланного в рабство заключается фундаментальное различие между командиром и хозяином–рабовладельцем? — уточнил второй бывший стражник с нечёсаной бородой и длинными грязно–серыми засаленными волосами.

— Одного называют «подполковник», другого — «оберштурмбанфюрер», — разъяснил Кир, — вот и вся разница. Сечёшь, солдат, в чём она заключается?

— В названии, которое мне раньше не приходилось слышать? Думаю, основополагающая философская доктрина о отсутствии прав и ограничении свобод осталась неизменной, а лексические определения «командир» и «хозяин», в сущности, означают одно и то же, — заявил он. Судя по причёске и торчащей в разные стороны всклоченной непромытой бороде, этот думающий и философствующий — один из приехавших на заработки «лангобардов», о которых только что вспоминал Спартак.

— Тебя как зовут? — обратился я к третьему — аккуратно подстриженному парню с мрачноватой, жёлто–зелёной бледной физиономией.

— Зовите меня Аид, господин командующий подполковник обэр… шбан… турмфюрэр…

— И нахрена к тебе прилипло это стрёмное погонялово? — поинтересовался Кир. — Я тут заприметил, что этого вашего Аида — старого мёртвого бога — местные стараются не вспоминать вслух. Походу здесь до сих пор все его до усрачки боятся.

— Я не боюсь. Аид звучит лучше, чем Транквиллин «Хлор».

— На каком виде боя ты специализируешься? — уточнил я.

— Не понял, господин командующий…

— Счас поймёшь, — пообещал Кир. — В каких войсках отслужил? В бой пешком таскался? Отстреливался из лука или верхом на лошади скакал? Сечёшь, солдат? А от врагов ты чем обычно отбивался? Копьём, шашкой или топором?

— Стальными ножами и обоюдоострым киликийским мечом. В сражениях не участвовал, от врагов не отбивался и строем ходить не приучен. Когда был призван на обязательную службу, меня приставили охранять собой Первого Постельничего Евнуха — паракимомена Агафангела во время длительной поездки Предыдущего, Ныне Почившего Василевса Романа Диогена по близлежащим восточным фемам. Я преданно сторожил паракимомена Агафангела, пока мы путешествовали через Фракиссий, Опсикон, Анатолик, Каппадокий… как только паракимомен Агафангел выходил в город, я всегда сопровождал его, отгонял толпы попрошаек, скопище приставучих жалобщиков, банду бунтарей–простолюдинов с вилами, сплочённый воровской отряд, вооружённый палками…

— Так… погоди, Аид… а где сейчас этот твой постельный парный… кимоно… мен? — полюбопытствовал Кир.

— Его заподозрили в заговоре с целью отравления Нынешнего Василевса Никифора Вриенния. Семь дней назад паракимомен Агафангел скончался после продолжительных пыток в подземных застенках Гормизды — одного из священных дворцов... от всевластия Ираклия Ксифилина своего подопечного я защитить не сумел... а ты смог бы?

— Куда уж мне… — отмахнулся Кир, — я пока тут так… на подхвате только. Младший рядовой штандартен–унтер–юнкер, а не старший обен–фюрер–генерал.