Трудно разделить участников этой войны на “сторонников феодальной раздробленности” и “проводников централизации”. Отец Ивана III не был борцом ни против уделов, ни за освобождение от ордынского ига. Напротив, в столкновениях с Юрием Дмитриевичем, а затем с Шемякой Василий Васильевич не раз опирался на помощь хана. Новгородские летописи сообщают, что успех заговора против Василия II был обусловлен его неудачей в борьбе с татарами и сбором огромного выкупа, дабы выручить Василия II из ордынского плена. Дмитрий Шемяка и его союзники схватили великого князя и ослепили его с обвинениями: “Чему еси татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? а татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татаром”.

Противники московского князя были энергичными правителями и полководцами. Они не выступали за возвращение к временам раздробленности и, в отличие от Василия II, стремились к борьбе с Ордой, хотя, когда ситуация вынуждала, за помощью к “царю” Мамутяку обращался и Шемяка. Юрий и его дети яростно сражались за Москву, но скорее стремились восстановить “старину” в виде федерации самостоятельных княжеств под московским руководством и опирались на свои “дворы” и свои провинциальные земли. Дмитрий Шемяка даже успел воссоздать на короткое время ликвидированное Василием I Нижегородско-Суздальское княжество. Потеряв Галич, он пытался создать особое, союзное с Новгородом государство на севере страны с центром в Устюге.

Во всяком случае, на Руси были люди, которые так мыслили. Составленный в 1430-е гг. в Новгороде или Смоленске летописный свод (Новгородско-Софийский) имел общерусский характер. Его главная идея – единство Русской земли и ее князей в борьбе с ее внешними врагами, осуждение внутренних раздоров и усобиц. Свод подробно рассказывал о тверском восстании против татар в 1327 г., Куликовской битве, ее герою посвящено “Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского”. Но вместе с тем летописец постоянно напоминал о правах новгородцев “вводить” к себе князей и “показывать им путь”, если они не соблюдают новгородский “наряд” (то есть порядок, устройство), хвалил мужество тверских и смоленских князей, осуждал предательство Олега Рязанского во время Куликовской битвы. Отмечая заслуги Москвы, он признавал права и независимость отдельных земель, подчеркивал необходимость соблюдения князьями договоров.

В Москве XIV – первой половины XV в., в отличие от западноевропейских королевств, не было выработано правового порядка передачи власти ни по прямой нисходящей линии, ни по “очередной системе” – старейшему в роде. В XIV веке воля хана была законом, спустя 100 лет уже можно было обойтись без нее. В борьбе соперники использовали разные формы легитимизации власти: опору на старейшинство, передачу власти по наследству и по завещанию, а также путем завоевания, дворцового переворота, приглашения на престол, обращения к хану. В такой борьбе могла родиться новая правовая формула монархии, твердый порядок престолонаследия, но этого не произошло: в московском обществе не нашлось ни политического лидера, ни сил, которые бы смогли утвердить новые представления об устройстве государства. Победила в итоге “вотчинная” традиция, когда государь-отец делит государство на уделы с преимуществом для старшего сына.

Не слишком удачливый, хотя и храбрый Василий II победил потому, что за ним пошел “государев двор” – военно-административная корпорация знатных и незнатных слуг московских князей. В завещании Ивана Калиты среди прочих встречается распоряжение: “А что есмь купил село в Ростове Богородичское, а дал есмь Бориску Воръкову, аже имет сыну моему которому служити, село будет за ним, не имет ли служити детем моим, село отоимут”. Неведомый Бориска стал одним из первых русских помещиков, владевших землей только при условии пожизненной и безусловной военной службы. Хитрый князь одним из первых оценил преимущества поместного землевладения.