— Я здесь! — раздалось откуда-то снизу.

Велемира озадаченно склонила голову на звук и увидела Бульбо Булкинса, который застенчиво улыбался. Низкорослый хоббит едва доставал ей до бюста. Его нос в танце, теоретически, должен будет упираться как раз в ложбинку между ее грудей. И это как раз сейчас предстояло проверить на практике, поскольку Бульбо уже тянул руки к талии ворожеи, а шнобель был нацелен четко в сторону декольте.

— Вы танцевать-то хоть умеете? — Горгона Медоуз, поджав губы, оценивающе рассматривала странное нечто, стоящее напротив нее. Белая маска, словно неумело разрисованная углем. Черная мантия, из которой выглядывают угловатые руки и ноги. Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек. Все змеи на голове Горгоны участвовали в осмотре претендента на сердце хозяйки. Неудовлетворенные увиденным, они синхронно сплюнули в сторону нелепого существа и отвернулись.

— Звать тебя как, чучело? — вздохнула мадемуазель Медоуз, главный бухгалтер одного из магических министерств мира под названием Сатурания.

— Рюкалицё Нопэрапон, — ответило недоразумение с мягким японским акцентом. — Я — Бесьликий. С кемь хатити саверсать вась танесь?

— Уж точно не с огородным пугалом, — Медоуз фыркнула, шлепнув Безликого веером по руке. — Мне бы такого красавчика, как тот властный мужчина в черном!

— Халасё, — закивал Рюкалицё, а затем приподнялся над полом, крутнулся вокруг своей оси, и через мгновение перед ошалевшей Медоуз стоял второй Терн Локрстенн.

— Плигласяю вась на танесь! — шепелявля произнес дубликат ректора и подал руку.

— Хорошо, — жеманно согласилась Горгона. — Только умоляю, молчи, ладно?

Дроу Энайола не стала переодеваться, не зря ее костюм, не скрывающий почти ничего, был специально заказан трепетной бабулей, чтобы внучка могла услаждать взгляды зрителей на конкурсах красоты. И не только зрителей. Скорее, даже совсем не зрителей, а исключительно членов жюри.

Энайола рассматривала этот отбор, как еще один конкурс, где она должна была непременно победить во славу бабули. И ничто не смогло бы сбить ее с настроя, кроме доставшегося ей партнера. Это был уже знакомый ей молодой оборотень Шер Уолкс. Темнокожая эльфийка уже успела познакомиться не только с ним, но и с парой десятков его блох, который запрыгнули на нее непосредственно после переноса на Нибиру.

Шер смотрел во все глаза на свою партнершу и чуть ли не капал слюной на натертый до блеска пол — поужинать он не успел, а эта малышка так вкусно пахла! От волнения он чуть было не перекинулся в волчью ипостась, чтобы продемонстрировать ей свою разностороннюю личность, но побоялся, что тогда одной участницей отбора станет меньше.

Огромный, как и все представители его рода, дракон Даркхейн арн Кальм был одет только в кожаные штаны, чтобы одежда не скрывала его стальных мышц и была возможность выпустить крылья, не совершая полного оборота в драконью ипостась. В партнерши ему досталась крылатая фея Тринь-Тринь. На этом их сходство заканчивалось, ведь эта крошка была столь нежна и ранима, а ее кожа могла повредиться от одного касания стального когтя Даркхейна.

Дракон бы, наверное, смирился с таким положением вещей, если бы феечка в волнении не рассыпала кругом свою золотистую пыльцу, на которую, кажется, у великого представителя рода драконов была аллергия. Поэтому он постоянно чихал, сдувая свою партнершу мощным потоком воздуха на пару метров. Тринь-Тринь гордо вскидывалась, трепеща крыльями снова подлетала к своему партнеру, стараясь не сорить пыльцой в его сторону.