Перед мысленным взором встали горящие от предвкушения глаза девчонки, когда я вчера раскрыл книгу на следующей главе. Хорошо хоть она пока не пытается меня соблазнять, а то у бедняги мелькали такие мысли. Когда я наконец закрыл книгу, Полина, почти с головой завернувшаяся в одеяло, спросила, хитро блестя глазищами:

— Я просто хотела уточнить: вам всё-таки нравятся тихие и покладистые, но знающие себе цену женщины вроде Ильды или такие… взбалмошные, какой была я до потери памяти?

«Как же хорошо, что ты такой никогда не была и не будешь», — подумал я, но вслух сухо ответил:

— Мне нравится, когда женщина ведёт себя разумно, в рамках приличий и относится к мужу с уважением, не более. Не нужно ни чрезмерной покорности, ни излишней своенравности. И если вы заметили, я стараюсь отвечать таким же уважительным отношением.

Вспомнив об этом сейчас, невольно усмехнулся. Пока я считал, что передо мной Элианна, часто её подначивал и не очень по-доброму. Да и что бы сказала Полина, поняв, что я о ней всё знаю? Наверное, и правда врезала бы мне половником по лбу. Ну, лишь бы не лопатой. И вот каких демонов я снова улыбаюсь?

По-хорошему, уже пора отправлять её ночевать в свою спальню. Мне точно будет спокойнее. Девчонка и так уже занимает непозволительно много места в моей жизни и мыслях. Даже сейчас, вместо того, чтобы заняться чем-то полезным, сижу и думаю о ней. Не хватало ещё поддаться искушению и начать в самом деле с ней спать. Ладно, будем считать, что я просто переживаю, ведь на мне ответственность за её жизнь. И всё же…

Стоило представить, каким грустным станет взгляд Полины, когда я потребую от неё вернуться к себе в спальню, и по руке мгновенно пробежал импульс силы. Нет, нельзя давать слабину. Полине будет гораздо больнее, если она привяжется ко мне. Можно попросить Нэйлию читать ей вслух днём или хотя бы перенести чтение в мой кабинет, а вот спать пусть уходит к себе. Надеюсь, ей понравится театральный кружок, и Мэди с Инией зазовут её ещё куда-нибудь. Появятся свои дела и интересы, будет проще принимать новую жизнь. Во всяком случае, хочется надеяться. Главное, самому поменьше с ней видеться. И то, что придётся пропустить обед, мне даже на руку. Кстати, надо предупредить Нэйлию.

Я положил руки на кристалл. Служанка ответила сразу же. Голос, слава богам, прозвучал спокойно.

— Слушаю вас, господин Адриэн.

— Я не приду на обед, так что обслужи Элианну.

— Конечно, господин Адриэн.

— Как она себя чувствует, чем занимается? — Я рассеянно разглядывал кристалл переговорника.

— Госпожа сидит у себя в комнате и вроде бы что-то пишет. Может, предложить ей поговорить с вами?

— Не нужно.

Девчонку надо бы для начала научить пользоваться переговорником: эти прямоугольные штуки из её мира явно действует иначе.

— Подай ей обед в положенное время. К половине пятого за вами заедут госпожа Рэмис и госпожа Лонриен, сопроводишь Элианну на театральный кружок, потом вас так же подвезут до дома. Я буду поздно. Передай это всё госпоже.

— Конечно, господин Адриэн.

— В таком случае, до вечера. И веди себя как полагается примерной служанке.

Не дожидаясь ответа, я снял руки с кристалла. Подтянул к себе папку с делом Мариенса и снова откинулся на спинку кресла. Вчера днём в саду возле его дома была найдена серёжка пропавшей: отец опознал её, как наследство покойной супруги, доставшееся дочери. Глава розыскной группы сообщил в отчёте, что Мариенс, увидев серьгу, начал тереть глаза и поспешил уйти к себе. Я снова перечитал отчёт и повертел в руках снимок находки. У серьги частично отломана застёжка, и очевидно, что она не просто вылетела из уха потерпевшей.