А чего стоит эта его манера резко перескакивать с темы на тему! Утром по пути в аудиторию он читал нотацию относительно моей несобранности и чего-то там ещё, и вдруг заявил: «В следующую субботу мы идём в клуб». Какой ещё клуб? С чего вдруг? Но спросить я ничего не успела, прозвенел звонок.

Сам Новиков объясняет эту способность резко менять тему разговора гибкостью своего неординарного мышления, которое я непременно должна ценить. А недавно он вообще заявил, что мы проводим вместе слишком мало времени и нужно «переходить на новый уровень». Просто погулять после занятий и провести время в ближайшей кафешке ему уже недостаточно.

Мне, наверное, стоит порадоваться тому, что из всех моих многочисленных сокурсниц Михаил одарил вниманием именно меня, но… После каждой нашей встречи мне теперь требуется всё больше времени на то, чтобы войти в зону комфорта, как любит говорить Маша. Поэтому я и брожу по городу с камерой. Хобби даёт классную возможность отвлечься и побыть наедине с собой. Думаю, что мои опоздания – это побочный эффект: если что-то захватывает внимание целиком, я напрочь забываю о времени. Так было всегда, сколько себя помню.

Я добралась до Москва-Сити на такси, но всё же немного заблудилась и теперь пробиралась ко входу сквозь ряды представительных авто на крытой парковке.

«Как же меня сюда занесло? Можно же было зайти через центральный вход, Катя!» – мысленно возмущалась я, обходя очередную машину, как вдруг застыла на месте, заметив неподалёку «своего голландца». Каких-то пару часов назад я уделила ему столько внимания, что не спутала бы его ни с каким другим железным конем.

– Ну, а где ж ему быть, если не на парковке главного делового центра столицы? – кивнув собственной догадке, пробормотала и вошла в холл центра.

Тут было многолюдно. Одетые по большей части в деловом стиле посетители сдавали верхнюю одежду в гардероб и направлялись к лифтам. Я сделала так же и теперь летела вверх в просторной стеклянной кабине лифта. Лифт плавно притормозил на нужном мне этаже и остановился. Я двинулась к бесшумно разъезжающимся дверям, но выйти не успела. Любимая заколка надрывно щелкнула и отскочила на пол. Получив долгожданную свободу, мои капризные локоны резво спружинили и посыпались по плечам. Обречённо вздохнув и по детской привычке дунув на прядку, упавшую на лицо, я подхватила с пола свою жемчужную страдалицу и бросила ее в сумочку. В зеркальной поверхности стен отразился мой новый образ «Лев ушёл из дома». Я пятернёй пригладила волосы, вздохнула и взглянула на входящих.

– Так даже лучше, – успокоил меня один из вошедших в кабину. И доброжелательно улыбнулся. Его улыбка придала мне уверенности.

Пожав плечами в стиле «что уж теперь сделаешь», я смущённо его поблагодарила и, подарив улыбку случайным зрителям своего досадного преображения, заспешила по широкому коридору.

Просторный зал ресторана встретил меня полнейшей идиллией. Все столики были заняты. Повсюду витали аппетитные запахи, велись негромкие беседы и слышался едва уловимый звон посуды.

Привычно отбросив назад непокорные локоны, я огляделась по сторонам в надежде найти знакомые лица среди элегантных посетителей. Но их не находилось. Я немного занервничала и что-то неловко задела локтем.

Обернулась и наткнулась на расстроенное лицо официанта. Звон посыпавшихся с его подноса блюд был настолько оглушительным, что пришлось прикрыть уши ладонями.

Когда всё стихло, оторвала их от ушей, а шокированный взгляд – от алых клякс, растекающихся не только по мраморному полу, но и по подолу нового платья. Взглядом зацепилась за запястье. Оно тоже утопало в россыпи пурпурных капелек, но на мой электронный «Цербер», к счастью, не попало ни одной.