Яростное, жадное дыхание хряка обдало кожу. Но вместо сомкнутых зубов Томка почувствовала, как мутант жадно облизывает её.

Подождав, приоткрыла один глаз, второй. И сразу заметила покрытую кровью морду, склонившаяся над ней!

– Не ешь меня… – Тамара жалобно заскулила. От страха боль притупилась. Слёзы потекли ручьём. – Не отгрызай ручки-ножки, они тощие, не наешься…

Монстр брезгливо фыркнул и отшатнулся. Но Тамаре было всё равно, главное, что он отошёл, а что брезгует ею, как-нибудь переживёт.

Ощупывая тело руками, она повсюду находила кровь и паниковала.

Беглый осмотр показал, что руки на месте, пальцы целы. Едва выдохнув от счастья, осмотрела ноги. Ноги тоже на месте!

«Тогда откуда лужи крови?» – проверила голову. Уши, нос на месте.

Лишь подняв глаза, увидела, что кровью залит даже выступ, с которого слетела. Тогда-то вспомнила, что перед толчком её облили!

Мысль, что кто-то совершил страшную, нечеловечески жестокую подлость, окатив её кровью, чтобы раздразнить аппетит чудовища, ошеломила.

«Если бы Хрюша не разобрался, сгрыз бы, как курицу-гриль!»

– Хороший мальчик! – начала подлизываться заикающаяся Тома, но хмурый зверь обиженно сопел в углу, изображая вселенскую обиду.

Превозмогая боль, Тома поползала к нему.

Через полчаса они помирились и тихо сидели, когда раздался отчаянный крик, наполненный ужасом:

– Тамаа! – в проёме появилась мужская фигура.

Тамара откровенно злорадствовала, наблюдая за побледневшим Ваплом, что замер и боялся посмотреть вниз, предполагая увидеть растерзанное тело. Однако сжалившись, подала голос.

От радости, что она жива, Вапл едва не кинулся обниматься.

«То-то же! Будешь знать, как в злости оставлять меня одну!» – хмыкнула Томка.

Поймав её удовлетворённый взгляд, Вапл насупился, но руку протянул, чтобы помочь выбраться из загона. Однако стоило ей шевельнуться, животное недовольно зарычало.

Пришла очередь Вапла мстительно улыбаться, потому что сидеть несколько часов в кровавых тряпках, среди навоза и костей – хорошая плата за его потрёпанные нервы.

Тогда Томка стянула с ноги шлёпок и швырнула в него.

– Ха-ха! – усмехнулся ехидно Вапл, когда промахнулась.

– Та пожалуюсь! – представив, как ему придётся объясняться с главой семьи и старейшиной, она показала язык.

Вапл гневно рыкнул и, хлопнув себя по колену, вышел.

Зверь отпускать её не желал. Уже зад болел от сидения, руки чесать устали, поэтому Тома решила размяться и сделать полезное дело. Знаками попросила толпящихся на выступе зрителей принести метлу. Одежда испорчена, пару раз вляпалась в зловонную кучу, потому терять ей нечего, зато скотине приятное сделает.

Получив метёлку, под пристальным вниманием публики Тома занялась генеральной уборкой.

Когда собранный сор выбросили, принесли чистую солому и тряпьё, хряк подобрел, но при новой её попытке выбраться из загона, вцепился в тунику и стянул обратно.

Смирившись, Тома решила умыться в поилке. Поплескалась, кое-как отмылась, но стала замерзать, потому что стены каменного хлева не прогревались солнцем.

«Ещё месяц такой жизни, одичаю и распрощаюсь с рассудком. Знаете ли, второй раз угрожают то убить, то сожрать! Нервы на пределе. Интересно, кто так настойчиво хочет моей лютой смерти? – свернувшись калачиком на потёртом коврике, который пожертвовал кто-то из добродетелей, погрузилась в размышления. – Родных у меня тут нет. Богатства тоже нет. Кому и почему я могу мешать? Неужели кто-то против, чтобы я приручила Хрюшу? Это его так ненавидят или меня?»

На выступе остался лишь скучающий Вапл с парой молодцов и добрые старушки, которые принесли еды и одеяло со сменной одеждой.