Выбравшись на той стороне, я обнаружила, что порвала на боку юбку. Нужно было одолжить у Сари штаны, когда я избавилась от привязи, но я боялась задержаться в этом странном месте хоть на лишнюю минуту. В мастерской я держала запасные вещи, но рассчитывать на них явно не стоило. Я, как могла, расчесала пальцами волосы и свернула в подобие хвоста без заколки, поправила блузку, натянула на лицо самое презрительно-высокомерное выражение, на какое была способна, и отправилась к маленькой площади, на которую смотрела из окна последние полгода.

Дверь мастерской была открыта, через окно я разглядела человека внутри. Судя по тому, как увлечённо он размахивал руками, перед ним стоял минимум ещё один собеседник. С моей удачей их там окажется десяток, не меньше.

В груди всё сжалось и ныло, как будто всасывалась через кожу пустота. Многое отдала бы в тот момент за то, чтобы просто вышвырнуть их всех из моей маленькой крепости. Вырвать из их грязных рук мои вещи, каждую из которых я честно заработала сама, не имело значения, где именно это происходило.

Ищейка мне за это заплатит!

Выйти против него с голыми руками я и не мечтала, но вот найти и подсыпать яду — это у меня вполне могло получиться. Я даже знала пару мест, где любому желающему предлагалось обзавестись особым товаром по весьма скромной цене или взамен на услугу. В голове так и роились планы мести человеку, окончательно сломавшему мою жизнь.

Ищейки не были людьми, я не считала их таковыми. Нет, конечно, оболочка у них казалась вполне человеческой, но внутри не осталось души. Редко, очень редко у пришлых в нижнем городе рождались белобрысые дети, наследники магического дара. Событие, которое в один миг становилось проклятьем семьи. Стоило новости выйти за пределы дома, как за ребёнком приходили из бюро, безжалостно вырывали его из рук матери, которой надлежало навсегда забыть об этом.

Третий сорт, ещё не граждане, но уже не низшие, ненужные ни тем ни другим. Опасные для всех.

Их воспитывали в стенах закрытой Академии, запрятанной в глуши за лесом порождений. Выращивали, лепили, дрессировали. Учили пользоваться магией, но в очень ограниченных пределах, боясь создать оружие против граждан. Слабые маги, ищейки были сильны в другом. Абсолютная лояльность, совершенная покорность, способность выполнить любой приказ, пойти против каждого, не моргнув уничтожить собственную родню, друзей, разрушить любую привязанность. Они пользовались привилегиями, получали пожизненное жалование и могли разгуливать где им вздумается. За это граждане ненавидели их так же сильно, как и низшие. Смотрели на них как на убогую пародию себя и боялись такими же стать. Ищейки редко доживали до старости и никогда не умирали естественной смертью.

Вот и всё, что я о них знала. Никто в нижнем городе о них не распространялся, потому что добавить было особо и нечего. Лес оставался практически непроходим из-за порождений, Академию никто из простых людей никогда не видел, некоторые ставили под сомнение даже её существование. Считали, что в лес забирают детей, а возвращают… ну что-то нам точно возвращали. Конечно, бывали и те, кто каким-то чудом вычислял свои семьи и возвращался в них, но это лишь пресловутое исключение, что подтверждает правило.

Я видела ищеек при исполнении и раньше, и, к счастью, только издалека. До сих пор они не приходили по мою душу, даже когда мне казалось, что я прокололась больше обычного, что кто-то обязательно должен был заметить. Как будто нечто оберегало меня все эти годы.