– Только этого не хватало, – я крепче сжала в руке пачку соли.

Останавливаться было нельзя, и я продолжила идти через кладбище и звать папу и Генри. Они не откликались. Кто-то тронул меня за плечо.

– Пап? – дрожа, спросила я.

– Угу, – раздалось мычание у меня за спиной.

Я медленно обернулась и не смогла сдержать крик. В дюйме от моего лица застыла безобразная гримаса. Призрак начал обретать телесность, ему больше не нужно было вселяться в человека. Передо мной качался полупрозрачный мужчина в клетчатой рубашке и темных джинсах, половина его головы представляла собой кровавое месиво. На губах застыла издевательская ухмылка, обнажившая ряд кривых желтых зубов. Изо рта призрака лилась кровь, но это не мешало ему говорить:

– Джесс-и-ка…как тебе у меня в гостях?

Зачерпнув пригоршню соли, я швырнула ее в лицо Кевину Стенбейку. Едва начинавший обретать форму призрак рассыпался, но действия соли хватило лишь на несколько секунд. Я бросилась бежать.

– Я все равно найду тебя, Джесс-и-ка!

Я неслась, не разбирая дороги, то и дело натыкаясь на могилы. Мне казалось, что я чувствую смрадное дыхание призрака у себя на затылке. Жуткий хохот оглушал, он будто раздавался не снаружи, а внутри моей головы. Туман и не думал рассеиваться, теперь он стал таким плотным, что не видно было даже облачка пара, вырывавшегося изо рта. Легкие горели огнем. Споткнувшись о камень, я упала, испачкалась и ободрала ладони. Кто-то остановился рядом, тяжело дыша. Приготовившись дорого продать свою жизнь, я снова зачерпнула пригоршню соли и, повернувшись, резко бросила в того, кого даже не видела.

– Хорошо, что в глаза не попала, – проворчал женский голос.

Из тумана выступила седая высокая женщина. Из-под ее кожаного плаща торчали пижамные штаны «Виктория секрет». На лакированных лоферах сверкали пряжки «Прада». – Сесилия Уотсон, – представилась она, протягивая мне руку. – Поднимайся.

Я встала, вытерла ладонь о бежевый тренч, который теперь стал грязно-серым, и пожала руку Сесилии.

– А теперь давай найдем моего внука. – сказала она. – Уверена, Кевин перенес его к своей могиле, чтобы я пришла.

– Но как мы отыщем дорогу? – нахмурилась я, – вокруг же…

Я оглянулась. Туман клубился только под ногами. Вокруг по-прежнему царил мрак, но молочно-белый дым пропал.

– Он хочет, чтобы я пришла. И чувствует, что я принесла то, что связывает его с этим миром, поэтому путь открыт. Раз уж вы полезли туда, куда вас не просили, и пробудили Кевина Стенбейка, придется теперь упокоить его раз и навсегда.

Генри сидел, прислонившись к надгробию. Руку он прижимал к груди… Каждое движение причиняло ему боль, и он поморщился, стараясь сесть повыше. Папа энергично орудовал лопатой, отбрасывая комья сырой земли. Бабушка Генри нервно оглядывалась по сторонам. В руках она сжимала старую фотографию.

– Какая же я дура, – бормотала она. – Нужно было сразу избавиться от кольца, и всего не произошло бы…

– Ничего, мисс Уотсон, физическая нагрузка мне не помешает, – отозвался папа.

– Значит, вы в старшей школе тоже «вступали в контакт» с потусторонним? – спросила я.

– Однажды я нашла это кольцо среди вещей прабабушки. И показала его Кевину. Мы ведь были… – она помолчала. – Мы были больше, чем друзьями. И, конечно, мы в шутку прочли заклинание и впервые увидели проявление иной, темной силы. Мы по очереди отсчитывали минуту друг для друга, призраки приходили, отвечали на вопросы, иногда давали советы, предсказывали события, и все было в порядке. Мы считали это отличным развлечением. Пока однажды я не забыла вовремя задуть свечу. Кевин стал сам не свой. Он вел себя агрессивно и однажды напал на меня, а затем…Затем бросился к реке и прыгнул в нее.