Миссис Уотсон зажала рот рукой и всхлипнула. Никто не решался произнести ни слова. Я посмотрела на часы: 2.30. До времени смерти Кевина Стенбейка оставалось девять минут. Папа стукнул черенком лопаты по крышке гроба.

– Кажется, готово, – сказал он, вытирая рукавом пот со лба.

– Я вам уже не помощник, – пробормотал Генри.

– Соль! – потребовала миссис Уотсон, протягивая руку.

Я отдала ей всю пачку. Сесилия подошла к Генри, погладила его по голове, поцеловала в лоб и что-то прошептала на ухо. Генри достал из кармана темно-красную бархатную коробочку и отдал бабушке. Она коснулась ее дрожащими пальцами, отдернула руку, но затем решительно схватила. Затем сделала вокруг сидящего Генри круг из соли и подошла к могиле.

Гроб находился на глубине в несколько футов. Разрытая могила зловеще чернела. Папа спрыгнул вниз, поддел крышку гроба лопатой. Она приоткрылась с отвратительным скрипом. Папа нажал сильнее, и крышка, слетев с гроба, стукнулась о край ямы.

– Фу-у, даже отсюда чувствую этот отвратительный запах, – скривился Генри.

Я закрыла нос рукавом, сдерживая рвотные позывы. Отец чихнул и поспешил выбраться наружу. В гробу на белом атласе лежало то, что когда-то было Кевином Стенбейком. Сесилия не отрываясь смотрела на высохшее тело в полуистлевшем черном костюме и в превратившейся в лохмотья белой рубашке.

– Прости, – прошептала она и высыпала соль в могилу.

Я едва успела отскочить в сторону, когда мощный поток ветра подхватил Сесилию и швырнул ее в яму. Она выронила пачку, и соль рассыпалась по краю могилы. Папа метнулся ко мне, сгреб в охапку. Едва он насыпал соль на землю, как появился Кевин. Из могилы донесся стон Сесилии.

– Бабушка! – закричал Генри, пытаясь встать.

– Генри, не двигайся с места! – предостерег его папа.

Призрак Кевина Стенбейка стал еще плотнее. Теперь его было почти не отличить от обычного человека. Он оглянулся.

– Вами займусь попозже, – пробулькал он, сплевывая черную жижу, – сначала Се-си-лия.

Он вытянул руку, и миссис Уотсон поднялась в воздух. Зависнув в паре футов над землей, она беспомощно смотрела на Кевина. Тот резко указал пальцем в сторону, и Сесилию с силой швырнуло в этом направлении. Приблизившись к ней, Кевин сомкнул руки на ее шее. Она молотила в воздухе руками и ногами, а затем потеряла сознание. Кевин захохотал:

– Я больше не бестелесный призрак, что сидит во тьме и ждет своей очереди поговорить с живыми, Се-си-лия. Это ты виновата! Ты принесла это кольцо, ты не задула свечу, но вы все за это заплатите! Умри!

Я не могла больше сидеть, сложа руки. Папа не успел удержать меня. Я бросилась к Кевину и, занеся лопату над головой, нанесла ему сокрушительный удар. Думала, что нанесла – в тот же момент силовое поле призрака отбросило меня назад. Я упала на влажную землю и больно прикусила губу. Во рту появился привкус крови. Голова закружилась.

– Ладно, Джес-си-ка… Вижу, ты соскучилась по мамочке! Что ж, отправлю тебя к ней.

Кевин двинулся ко мне.

Папа бросился ему наперерез, швыряя в него пригоршни соли, но она больше на него не действовала. Стенбейк расхохотался, выставив руку вперед, он поднял папу в воздух. У меня не было сил встать – кажется, при падении я ушибла ребра. Больно было даже сделать вдох. Лицо отца посинело, я зарыдала:

– Нет, нет, нет, пожалуйста!

– Сдохни… – зашипел Стенбейк.

– Сегодня сдохнешь только ты! – услышала я возглас миссис Уотсон.

Опираясь на плечо Генри, она стояла над могилой, держа в руках горящую спичку. Секунда – и спичка полетела в яму. Пламя вспыхнуло сразу. Папа рухнул на землю, и я подползла к нему, похлопала его по щекам. Он посмотрел на меня, а затем на огонь, пылавший в могиле.