У нее перехватило дыхание и взгляд снова смягчился. На мгновение я испугался, будто все испортил парой фраз, но она притянула меня за галстук и поцеловала.

— Если ты хочешь назвать это именно так, то да, ты особенный.

На следующий день я трахнул ее все на том же столе после работы. На выходных я трахнул ее у себя дома, а к концу следующей недели не мог оторвать от нее буквально нигде. Мы занимались сексом до работы, во время работы и после работы. У меня и нее дома и, конечно, в офисе. Это было опасно и волнующе, возбуждающе и романтично. Первоначальный трепет и не думал угасать, он лишь укреплялся, превращаясь в обжигающее желание, разгорающуюся страсть. В те дни я уже знал, с кем хочу провести всю свою жизнь.

Когда я припарковался на стоянке у работы, то в очередной раз задался вопросом о том, что же случилось со мной и Оксаной. Я всегда говорил ей, что чувствую, никогда не скрывая ничего. Так почему я не мог сделать то же самое и сейчас? Почему не сказал о том, что мне чертовски больно даже думать о разводе? Почему не признался в любви? Почему не предложил разобрать с нашими проблемами?

Я знал, что мне нужно найти ответы на все вопросы, но сейчас стоило переключить на офисный режим. Возможно, моим надеждам и мечтам было не суждено сбыться. В конце концов я хотя бы могу заботиться о ней и детях даже в том случае, если бы мы расстались. Я понимал, что развод мог обойтись очень дорого, поэтому решил работать еще усерднее, чтобы обеспечить их комфорт, даже находясь на расстоянии в каком-то другом пустом и холодном доме.

9. Глава 8. Оксана

Я сидела на залитом солнцем балконе с чашкой чая и отдыхала. Дети были в школе, я успела сделать уборку и ждала, пока стирались вещи, что я забросила в машину. Я обдумывала утро и ту вспышку, что промелькнула между мной и Глебом в момент, когда я решила вытереть варенье с его щеки. Такой взаимности я не чувствовала давненько, но было приятно узнать, что она еще существует.

Это событие заставило меня вспомнить ту химию и физику, что буквально искрила между нами в первые месяцы после знакомства.

Он начал работать в компании, в которой я уже некоторое время занимала неплохую должность. Он вышел на работу в один день вместе с другим парнем, но вот ничего об этом втором коллеге я не могла вспомнить, кроме того, что он был слишком напыщенный. Единственный, кого я увидела и запомнила во всей красе, был Глеб. Помню, что его резюме выделялось среди десятков других — он получил двойное образование (и оба диплома с отличием) и успел собрать солидный проектный опыт. При личной встрече он казался еще и впечатляющим мужчиной: рост сто девяносто сантиметров (точные цифры я, конечно, узнала уже после знакомства), почти черные волосы, светло-голубые глаза, сдержанная уверенность и неприкрытая сексуальность. Он вел себя весело, мило и умно, держал разумную дистанцию, но не выглядел занудой или зазнавшимся индюком. Со временем Глеб зарекомендовал себя как трудолюбивый и ответственный специалист, он работал сильно больше других коллег и брался за самые сложные задачи.

Когда мы работали вместе с ним сначала в найме, а потом и в собственной компании, его усердие в работе казалось огромным преимуществом, а не минусом. В глубине души я понимала, что несправедливо было обвинять и укорять Глеба в том, что семье он предпочитает работу. Я видела и поощряла его трудоголизм, а Глеб просто продолжал делать то, что должен был и что умел лучше всего. Справедливости ради, не стоило отрицать и тот факт, что его верность труду была одной из тех вещей, что в нем меня и привлекли изначально.