— То что надо, — я хотела звучать уверенно и пошло, но и тихо одновременно, хотя не уверена, что мне удалось и то, и другое. Он встал, освобождая свой член из трусов, и поцеловал меня: я тут же ощутила вкус своей же смазки.

— Сейчас я тебя трахну, — прошептал он, перемещая поцелуи с лица на шею и прижался ко мне пульсирующим членом.

— Да! — я схватила Глеба за плечи, желая ощутить его внутри себя. От движений его члена я стонала, не сдерживаясь — он был удивительно толстым и при этом весьма длинным. Когда я впервые увидела этот размер, то сначала не сдержала порыва придирчиво его ощупать — убедиться, что он не слишком большой и не причинит боль.

— Боже, так хорошо, — Глеб сжал мои бедра и начал быстро и резко входить и выходить из меня. Он словно немного сходил с ума, когда трахался, и заводил меня все больше. Мне нравилось его дикость — необузданная и яростная, без нежности, но и без агрессии или принуждения. Как будто он просто уже отчаялся и совсем не мог контролировать себя рядом со мной. Глеб убедил меня в существовании чувственности, женственности и сексуальности — раньше эти черты я просто игнорировала или даже подавляла.

— Глеб! — только и могла повторять я. — Да! Да! О боже, Глеб!

Единственное, что до сих пор не было озвучено — признание в том самом главном чувстве. Про любовь речи не шло, вслух уж точно. То, что я произносила его имя вслух во время секса, не тушуясь и не смущаясь, уже подтверждало мою безграничную привязанность и преданность этому мужчине.

— Давай, Оксана, давай! Детка, — он почти задыхался, но не сбавлял скорости, — детка, я твой.

Я балансировала на грани, ощущая скорое приближение второго оргазма. Едва замедлившись, Глеб снова прижался губами к моему соску, практически насилуя его языком.

— Да! Так хорошо! Я уже сейчас! Буквально через пару движений он кончил, и его горячее семя начало выливаться из меня. Даже в этом все было по-другому — когда я начала вести половую жизнь, я всегда была на таблетках, но никогда не забывала про презерватив. А вот Глеба я хотела всего — без остатка. Его сперму тоже. И ему я хотела отдать всю себя. Мы продолжали синхронно двигаться, растягивая удовольствие, хотя уже кончили, пока Глеб не опустил устало голову мне на плечо.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — выдохнул он мне в шею так тихо, что я едва его услышала. Но я поняла, о чем он хочет сказать, и почти была уверена, что мне это понравится. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди — не только из-за бешеного секса, но и из-за ожидания признания.

— Глеб, — я решила не дожидаться конкретных слов и дотронулась до его лица. — Я тоже тебя люблю.

Он благодарно улыбнулся и я заметила во взгляде облегчение. Потом он поцеловал меня, на этот раз спокойно и нежно, невесомо. Я обвила его шею руками, желая насладиться этим моментом — моментом, когда мы признались друг другу в любви.

— Знаешь, для нового сотрудника у тебя очень хорошие показатели работы.

— У меня хороший наставник в этой компании. Тут я вижу перспективы.

— Только в работе? — передразнила его я, но он серьезно покачал головой.

— Работа никогда не будет важнее тебя.

Я вскрикнула от осознания, что Глеб не смог сдержать свое обещание. Такое сладкое воспоминание резко контрастировало с суровой реальностью. Нужно было винить себя, как-никак о его трудоголизме я знала заранее, с самого первого дня знакомства. Да ведь весь наш роман строился едва ли не в рамках нескольких рабочих кабинетов. Но тогда помимо офиса были еще и искры, огонь, настоящая стихия между нами. И еще искренность. Почему сейчас не могла сказать ему все то, что чувствую или обдумываю.