– Благородные леди выше этого, – позволил мужчина себе замечание. – Супружеское ложе для них – это долг и обязанность. Аристократки тем и отличаются от низших слоев населения, что могут сдерживать свои порывы, контролируя желания.

– Они отличаются воспитанием, – не согласилась Джулия. – Половым воспитанием преступно пренебрегают. Девушки не знают элементарного, до дрожи боятся женских дней, а после в истерике выбегают из супружеской спальни, заливаясь слезами от воспоминаний о первой брачной ночи. Все потому, что не знали, на что шли и к чему стоило готовиться. Разумеется, такое потрясение оставляет отпечаток, и аристократки начинают бояться своих же супругов, боясь повторения того «ужаса», а в супружеское ложе идут, как на плаху. Более того, даже беременность это чертово общество сумело поставить женщинам в укор. На беременную женщину смотрят как на проститутку, пойманную на грехе, – высказывалась Джулия. И Гранту вновь нечем было крыть. Напротив, возникло воспоминание о его собственной первой супружеской ночи с новобрачной. Такого ужаса, которое возникло на ее лице, стоило ему только прикоснуться к Терезе – он не помнил никогда. Собственно, это был первый и последний раз, когда Итан имел дело с девственницами, о чем не сожалел, предпочитая более опытных любовниц, которых выбирал себе осторожно и со знанием. От нетитулованных аристократок, вдов, до актрис театров: с ними было весело и необременительно, но они все имели одну общую черту. Имели свойство быстро наскучить, потому расставался герцог с ними так же быстро и бескомпромиссно, умудряясь сохранять шаткий мир и расходиться полюбовно.

– Хотите сказать, с вами было иначе? – желая хоть немного снизить градус напряжения от чувства собственной значимости графини, вопросил Грант.

– Отчасти, – подумав, кивнула Джулия. – Родители не озаботились моей подготовкой, потому я едва не поседела во время брачной ночи. Но Чарли, заметив мои сомнения и страхи, осторожно и последовательно рассказал, что будет. Он подготовил меня, не торопил, объяснял каждое свое действие, каждое прикосновение, и рассказывал, что за чувства эти прикосновения вызывают. И когда наступила та первая боль – я была к ней готова, потому что знала, что она будет короткой и что это – цена дальнейшего удовольствия. Так и оказалось. Больше я никогда не боялась близости с мужем. Напротив, жаждала ее, – обольстительно улыбнулась Джулия, заметив, как сглотнул мужчина. – Расскажите о вашей жене, – совершенно нелогично попросила она.

– «Жене»? – не понял Итан. Девушка, сидящая напротив, кивнула, а затем опустила красноречивый взгляд на обручальное кольцо, которое мужчина носил по привычке уже много лет и настолько с ним сроднился, что забыл о нем. – Ах, это… – вздохнул он. – Я не женат. Уже почти восемь лет, как вдовец.

– Я в курсе, – кивнула Джулия спокойно. – Иначе ваше желание жениться на мисс Аманде Ульямс было бы спорным, – улыбнулась Джулия.

– Вы знаете? – ощутив странное чувство, словно его поймали на измене, задал тот вопрос, но быстро опомнился и раздраженно заметил: – Ах да, наверняка вам написал об этом ваш брат.

– Оливер тут не причем, – опровергла Джулия предположения мужчины. – Я наслышана о привычке премьера развивать вокруг себя кумовство из родственников. У него молодая незамужняя дочь, которой вы хотите помочь, а еще желание продвинуться в карьере, в чем может помочь как раз премьер. Женитьба – наиболее вероятный вариант в таком случае.

– Но мое кольцо вы заметили, – сощурился Итан.