– Правильно, делай из меня полную идиотку! Платье от Гуччи и берестяные лапти! Может, мне ещё пойти коров подоить?!

– Алечка, ну зачем же впадать в такие крайности! – начал успокаивать Мармадьюк свою домашнюю фурию, ласково гладя по коленке.

– А зачем далеко ходить за коровами? – пробурчал я так громко, чтобы она меня услышала, – одна из них сейчас прессует мой диван и капризничает.

– Ах, я – корова?! Ах ты, изверг блохастый!

Пройдясь с важным видом по подоконнику, я деловито парировал:

– Может, ты не вся похожа на бурёнку, но вот доить тебя Дюк явно научился.

В горле у скандалистки иссякли запасы воздуха, она издала лишь хриплый сип. Я принялся отжигать дальше. Спрыгнув на пол, прошёлся по комнате, запрыгнул к Тальке на колени и, вальяжно развалившись, продолжил:

– Таль, а ты помнишь анекдот про парикмахера?

– Нет, – обескураженно выдавила та из себя, недоуменно хлопая ресницами.

Демонстративно почесал причинное место и продолжил:

– Приходит мужчина в парикмахерскую. Там ему мастер и говорит: «Суйте голову в эту дырку, и она вас подстрижёт». «Но послушайте, – возмутился посетитель, – у всех же головы разные»! «Это вы так считаете, – возразила мастер, – а она – нет! Если ухо или нос окажутся лишними, тихо их уберёт»!

Английский джентльмен из Дюка вылетел напрочь: уткнувшись лицом в колени жены, он восторженно хрюкал и сучил ногами от удовольствия. Даже обычно снулая Талька и та рассмеялась. Дулась только Алевтина, чуть ли не выпуская пар из ушей.

– Риф, тебе придётся или найти мою туфлю, или возместить ущерб! - категорично заявила она.

– Барышня, – кротко возразил я, – ваша бесценная тапочка уехала в проезжавшем мимо мусоровозе. Увы, она тоже не вынесла вашего скверного характера и гордо удалилась.

– Ах, ты, лапоть драный! – взвилась Алевтина, один лапоть полетел в меня, а другим она принялась энергично молотить супруга по голове, от чего-то ещё больше захрюкал. Потом выдавил сакраментальное: – Дайте две! Ура, она меня любит!

От возмущения Алевтина утратила бдительность, позволив симпатичным коленям чуть разбежаться. Голова Дюка тут же провалилась в образовавшуюся ложбинку. Повернув лохматую башку к Тальке, я произнёс знаменитую фразу:

– Учись, Галю, как это индейцы делают!

Алевтина попыталась выудить Дюка из провокационной позы, но лишь добилась того, что его голова окончательно утонула у неё между бёдрами. Я даже зааплодировал находчивости приятеля. Затем, толкнув супругу локтем в бок, произнёс:

– Талька, где у нас подсвечники лежат? Видишь, человеку помощь требуется, – и, схватив с журнального столика декоративную свечку, старательно зачиркал зажигалку.

Из затруднительной ситуации любвеобильную парочку выручил вернувшийся с покупками Альд. Он втащил в коридор кучу всякого полезного и не очень хлама.

Крыс увидел картину маслом, ударил себя по ляжкам и громко фыркнул, давясь смехом. Давненько Ромуальду не было так весело.

– Ну, вы даёте! Устроили тут беспредел Музовый! Риф, так мы идём?

– Альд, так вот прямо сейчас и пойдём. Талька, чего сидишь, как у тёщи на блинах? Иди, одевай футболку, джинсы и кроссовки, да пошевеливайся!

Валиска, носилась по квартире точно маленький метеор. Она всё время вспоминала, что забыла то кулёчек соли, то любимую бабушкину сковороду, то вон ту саму красненькую вышитую рукавичку, чтобы не обжечь пальцы. Под конец она даже Альда умудрилась запихать в рюкзачок между кульком пшеничной муки и банкой сгущённого молока. Попытавшийся было возмутиться крыс, тут же получил по голове коробкой с ржаными пряниками и был вынужден сдаться на милость грозной победительницы грязи и духов-хранителей.