И здесь ситуация со временем коренным образом изменилась. Рассказывают, что Акинфий представителей разнообразных ведомств просто гнал со двора взашей, приговаривая: «У тебя приказ от воеводы, а у меня от самого государя». А вот позже и все необходимые взятки Демидовы давали, и разнообразные «волокиты» терпели. Бизнес это, конечно, притормаживало, но дело все равно шло и даже процветало. Тем более что именно демидовские потомки впервые в России начали добычу рассыпного золота.

Ожесточенную войну вели Демидовы с известным историком и влиятельным в ту пору государственным деятелем Василием Татищевым, который в 1720 году был назначен начальником на уральские казенные заводы. Борьба была длительной, а обвинения по большей части взаимно справедливыми. Татищев засыпал Берг-коллегию жалобами на Демидовых. Однако и ответные жалобы Демидовых имели под собой основание. Татищев, например, в отместку на непослушание Демидовых велел устроить около их заводов заставы, которые не пропускали хлеб, из-за чего рабочие голодали и умирали. В конце концов, Демидовы победили: Петербург вывел все их хозяйство из-под контроля Татищева.

Неудивительно: к этому времени несметные богатства Демидовых обеспечили им особое положение в стране, с которым приходилось считаться даже государям. Тем более и императорам приходилось брать у них в долг. В первую турецкую войну взять в долг (четыре миллиона!) захотела, например, Екатерина II. Однако Прокофий Демидов ей отказал, ответив довольно дерзко, мол, тем, кто меня и высечь может, в долг не даю. Деньги он дал лишь одному из братьев Орловых, да и то поставил условие: не вернет в срок – прилюдно влепит графу три оплеухи. И всемогущая Екатерина вместе с гордыми братьями Орловыми на это согласились! Демидовы – это была уже сила!

В 1709 году бывшему тульскому кузнецу Никите Демидову было пожаловано личное дворянство. Позже, в царствование Екатерины I, эта милость-награда была распространена и на его потомство.

Память о демидовском роде осталась разная: и доброе дело делали, и чудили без меры, и жестокостью прославились. Все было.

Но Никита и Акинфий – статья особая. И они не были ангелами. Но рудокопы нигде и никогда на такую честь и не претендовали.

Зато дело для России сделали великое.

Время правления Екатерины I и Петра II периодом самодержавия можно назвать лишь с оговорками. Власть Меншикова и членов Верховного тайного совета, прозванных в народе верховниками, усилившееся влияние боярских родов, в первую очередь рода Долгоруких (они взяли под свою опеку Петра II после падения Меншикова), прямое вмешательство иностранцев в решение важнейших для России вопросов – все это на практике значительно сужало возможности самодержавия.

Хотя, если исходить из исторических реалий, самодержавие себя еще не исчерпало, все зависело от того, в чьих руках находилась власть. Иван Грозный, не без оснований полагая себя единственным подлинным самодержцем в Европе, чаще всего власть использовал лишь как кнут. Петр Великий, в чьей голове, как замечено аналитиками, «блеснула идея народного блага», унаследовав самодержавие, заставил его работать на Россию, силой сажая русских за букварь, пинками подгоняя своих подданных в Европу. То есть Петром самодержавие использовалось уже и как кнут, и как инструмент преобразований.

Со смертью реформатора Россия, покатившись вперед по рельсам, проложенным Петром I, как вагон без паровоза, стала постепенно притормаживать. Самодержавие стремительно теряло не только то, что на короткое время «блеснуло» в голове Петра Великого, но и то, что унаследовало от Ивана Грозного, а именно – непререкаемый авторитет и силу.