Как же долго... Как долго я этого ждал.

Я стиснул ее в объятиях, таких жадных, будто желал спрятать ее внутри себя и испариться. Перенестись туда, где ей ничего не будет угрожать.

Но я не могу. Чародей незримо блокирует мою способность к телепортации.

— Глазам не верю. — Девушка отшатнулась, заглянула в лицо.

Девушка… Да, она выросла. От маленькой девочки, какой я ее запомнил, не осталось и следа. А чего я ожидал? Ей было всего десять лет, когда ее, как и многих детей в деревне, оторвали от родителей. И от меня. Безжалостно, не дав и попрощаться.

— Тай… — Ее глаза наполнились слезами. Она сморгнула их, обхватила меня за щеки, сжав губы в узкую линию. Это в ней не изменилось — страх показать другим свою слабость, свои слезы. — Я боялась… Боялась, что ты не выжил. Ходили разные слухи…

Она замолкла, бросив испуганный взгляд на чародея.

Как же он здесь некстати. Я должен сказать ей о многом, но этот тип не зря остался греть уши. Любое неправильное слово — и будет вынесен смертный приговор.

«Юн, — позвал мысленно. Она должна услышать. Она не могла утратить эту способность. — Не бойся говорить со мной. Как раньше. Помнишь?»

Уголок губ дрогнул, она чуть было не улыбнулась, но удержалась.

«Помню».

— Ты хорошо кушаешь? Так исхудала… А была такой пухленькой, с милыми щечками.

«У нас мало времени, — продолжил про себя. — Я урвал всего пять минут».

— Я много работаю и передвигаюсь… Поэтому слегка потеряла в весе.

«Говорили, что таких, как мы, истребили. — Юнру старалась скрыть страх за легкой улыбкой. Получалось плохо, но кажется, чародей этого не видел. Взяв меня за руку, она села вместе со мной на койку. — Никто из девушек уже давно не надеется на спасение. Я думала, что тебя тоже… убили».

— А ты? Чем ты занимаешься?

— Все тем же… Продолжил дело отца — ферма процветает.

«Вальтер завербовал меня и многих других магов. Мы поставляем ему…»

«Я знаю».

Она не смогла скрыть истинные эмоции. Нахмурилась, облизнула сухие губы.

— Как мама? — быстро справившись с этим, спросила она.

«Некоторые чародеи не умеют держать язык за зубами. Я знаю, чем занимаются маги. Отрабатывают годы своей службы или… сокращают срок заключения близких. Как ты».

— Она... умерла.

Юнру знала. Мама умерла прямо у нас на глазах в тот же день, когда нас забрали во дворец. И хотя боль утраты с годами смогла утихнуть, я почувствовал, как ее сердце сжала невыразимая тоска.

— Я… совсем забыла ее голос. Хотя до сих пор помню колыбельную, которую она нам пела.

Сейчас я не смог понять, полны ли правды ее слова. Все чувства смешались — сложно было выделить и сконцентрироваться на одном.

«Благодаря этому твой срок стал гораздо меньше. Потерпи еще немного, Юн… Я вызволю тебя, даю слово. У тебя осталось всего двадцать лет, и…»

«И какой ценой? — оборвала она. Я уловил, как дрогнул ее внутренний голос. Как изменился взгляд ярких голубых глаз. Она смотрела осуждающе. — Тай… Это неправильно».

— Как ты попал сюда? — тут же продолжила вслух.

— Мне позволили... Его Величество весьма щедр.

— Это в его духе…

«У нас нет другого выбора».

И это было правдой. Неужели она думает, что я не пытался? Не думал днями и ночами, как вызволить ее из лап правителя? Не искал более гуманного способа, чем служение этому стервятнику?

«Эти девушки — твой ключ к свободе».

«И как я буду с этим жить? Тай… Я уже сгораю со стыда, зная, скольких людей ты обрек на смерть».

«На смерть?»

Сестра глубоко вздохнула, увела от меня взгляд.

— Как поживает Мара? Я соскучилась по ней. Надеюсь, еще когда-нибудь ее увижу…

— Она тоже вспоминает о тебе с теплотой.