– Меня Жданом зовут, – отозвался первый.

– А меня Нежданом, – подхватил второй.

– Имена похожие, потому что вы двойняшки? – просила Алена, усаживаясь за стол. Хотела помочь хозяйке, но тетя Вера и слушать не стала.

– Мамка с батей сына хотели, вот и назвали меня Жданом, – пояснил один из братьев. – А этот последыш сам родился, поэтому Неждан.

– Сам ты последыш! – обиделся другой и отвесил брату затрещину, но тут же получил от отца подзатыльник. – За что, батя?

– А позоришь меня за что? – ответил Сур. – Ишь, разбаловались на теткиных харчах. Я из вас дурь-то повыбиваю.

– Так его, батя, – поддержал отца Ждан, – совсем от рук отбился.

Сур повернулся к сыну, ничего не сказал, но тот замолчал и уставился в тарелку. Тетя Вера не вмешивалась, проследила за тем, чтобы всем хватило посуды, и села поближе к сыновьям.

Наевшись, разговорились. Парни рассказали, что две седмицы провели в Бел-городе, помогли сестре Сура починить крышу, посмотрели на столицу княжества. Делились впечатлениями, перебивая друг друга. Каждый хотел успеть рассказать все самое интересное раньше брата.

Как ни любопытно было Алене послушать про новые места, она не стала задерживаться. Поблагодарила за гостеприимство и собралась домой. Только вышла за порог, как ее окликнула Заря.

– Вот, возьми, – сказала, протягивая корзину прикрытую тканью. – С праздника осталось. Не отказывайся, мы все равно столько не съедим, а тебе не придется готовить.

– Спасибо, – не стала отказываться Алена, а по себя решила, что непременно чем-нибудь оплатит за доброту. – Тяжелая какая.

– Вон помощник идет, – Заря взглядом указала в сторону. Неподалеку топтался Егор. – Хороший он парень. Еще бы к сестре меньше прислушивался да своей головой жил, цены б ему не было. Может, и выйдет из него толк, только держать его надо в ежовых рукавицах.

Девушка улыбнулась своей шутке, махнула рукой Егору и поспешила обратно. Алена проследила за ней взглядом, вздохнула и пошла домой.

Парень догнал ее, когда она уже ступила на мост. Взял из рук корзину и пошел рядом. Алена не стала спорить или возмущаться. Хочет помочь? Пусть помогает. Ей же легче, а беседовать с ним необязательно. По правде говоря, следовало объясниться, но начинать разговор первой девушка не собиралась.

Наконец, видимо, устав молчать, Егор спросил:

– Обиделась?

– На что? Подумаешь, позвал на праздник и ни разу не подошел. Ерунда какая!

Не хотела говорить, чтобы парень не надумал себе того, чего нет, но слова уже сорвались с языка. Егор не расстроился, забежал вперед, улыбнулся, попросил прощения. Алена обошла его и пошла дальше. Парень догнал, схватил ее за руку.

– Пусти.

– Простишь, отпущу.

– Я могу сказать, что простила. Хочешь, чтобы я тебя обманула?

– Нет, ты врать не станешь, – ответил Егор. Надо же, какого он о ней мнения! – Прости. Нехорошо получилось. Марфе стало плохо. Не мог же я бросить сестру?

– Почему меня не позвал? Может, я помогла бы ей.

– Она у меня гордая. Никому не хочет причинять беспокойство.

– Стоило ли так мучиться? – спросила Алена, вспомнив недовольное лицо Марфы. – Надо было дома остаться.

– Мать на праздник хотела посмотреть, а сестра испугалась отпускать ее одну. Сама знаешь, как она болела.

Егор казался искренним: глаз не отводил, рук не прятал. Выходит, не лгал в отличие от сестры. В болезнь Марфы Алена не поверила ни на мгновение, но могла представить, как легко девушка манипулировала братом. Вечно хмурая, неулыбчивая, может быть, она тоже пережила какую-то трагедию и не смогла оправиться от нее, потому и к людям относилась настороженно. Не стоило судить ее, не зная ее истории.