Стоило переступить за калитку, как орава окружившей меня ребятни едва не сбила с ног. К счастью, чтобы сбегать раз за разом из передряг и завоевать славу неуловимой преступницы требовалась отличная физическая форма. На ногах я удержалась и даже оттащила за шиворот Ника, самого охочего до сладостей обитателя приюта, который одной рукой был уже во внутреннем кармане моей заплечной сумки.

Прошлое уличного воришки просто так не искоренить, но теплая постель и регулярный горячий обед, завтрак и ужин все же вернули мальчику то время, когда не нужно было бы думать о том, как прожить еще один день.

- Ну-ка! – цокнула я на ребятню.

Неугомонная шестерка слишком юных для работы по дому и хозяйству детей выстроилась в одну шеренгу.

- Сестличка Лайла, я сегодня сама заплавила свою кловать, - прошепелявила Дикси, потупив взгляд в землю, но при этом жалобно протягивая сложенные лодочкой ладошки вперед, замирая в предвкушении тающей на языке сладости.

Вот и как тут сдержаться, скажите?

Сегодня Макси заплела ее рыженькие волосы в две косички-баранки и это лишь сильнее вызывало умиление. Так и хотелось погладить ее по голове и сжать эти пухлые щечки. Но я должна быть строже и относится ко всем одинаково, чтобы никого не обидеть и не ранить.

Прозорливость Дикси была быстро принята в дело другими детьми.

- А я помогал готовить завтрак!

- Я кормил малышей!

- А я…

Галдеж во дворе привлек внимание ребятни в доме.

- Как обычно! – наружу вышла Макси. Мой самый близкий и родной человек. Это я постоянно пропадаю то здесь, то там, а в столице снимаю чердак, чтобы никто не смог я связать меня и приют вместе. А подруга здесь и за няньку, и за воспитателя.

Нам было лет по четырнадцать, когда мы оказались в приюте, а через три года после этого, директриса этого места скончалась. Нового человека никто не прислал, да и кто бы захотел браться за столь низкооплачиваемую и тяжелую работу? После войны стало еще хуже. В штате осталось трое человек, если не считать Макси, которая по доброте своей душевной просто не могла бросить ребятишек: старая кухарка и две пожилые нянюшки.

Она была светом в моей жизни. Я бы не смогла. Я бы ушла, раз уж смогла встать на ноги и подрасти, нашла бы, как прокормиться. На одного много не нужно. Но разве могла я бросить подругу, взвалившую на себя тяжесть, которую не мог позволить себе нормальный взрослый с достатком?

А Макси меня еще и прогнать пыталась. Говорила, что это ее решение – остаться и заботиться о приюте и детях - и она не вправе препятствовать моему будущему. Дурочка.

- Я ведь просила, до обеда никаких конфет! Дети, вам это прекрасно известно! Лайла, и ты туда же, ну сколько раз повторять!

Золотистые глаза Макси полыхали праведным гневом. Нам-то всего по двадцать два, а она порой ведет себя будто старше меня на пару десятков лет. Издержки профессии.

Народ угомонился, стоило нетронутому кульку купленных мной по пути конфет утонуть в бездонном кармане фартука грозной воспитательницы.

После обеда – была тушеная с мясом картошка, мысль о том, чтобы не есть в трактире Демиса была верным решением - я все пыталась начать разговор. Макси много раз убеждала меня бросить эти дела, не связываться с наемниками и Демисом, но от помощи ей совесть отказываться запрещала. Она и сама понимала, что без этого промысла и она, и дети просто по миру пойдут.

Расходов уйма, нужны еда, лекарства и одежда, игрушки – дети ведь – книги, да и работникам зарплату надо платить, иначе вообще никого не останется. Сейчас ситуация стала получше, на столе в приюте стабильно пару раз в неделю появляется мясо, дети чистые и могут ходить в школу, где учеба тоже не бесплатная, зарабатывая себе шанс на сытое будущее. Если обладаешь навыком, значит, сможешь прокормиться.