Лансель, слегка покраснев:

— Ваше Величество, это было так давно...

Верона, пожав плечами и бросив короткий взгляд на Ланселя.

— Лет десять, может! — Верона не молодая девушка, но все еще привлекательная женщина. Странно, что все об этом забывали, испытывая перед ней всепоглощающий страх. Лансель задумчиво рассматривал ее профиль, губы, завитки темных волос, выпадающих из аккуратной прически.

Лансель с улыбкой:

— Ваше Величество, я всегда стремлюсь к совершенству, даже если это связано с битьем крапивы.

— Не сомневаюсь в вашей преданности этому искусству, Лансель. Может быть, вы сможете применить свои навыки и на турнире?

— Ваше Величество, если только турнир включает в себя крапиву и палку, я буду готов к любому вызову.

Королева с легкой насмешкой:

— Кто знает, что может пригодиться в будущем? Не исключено, что крапивные поединки станут новым королевским развлечением.

Во время битвы один из рыцарей довольно-таки неудачно упал с коня. Зрители задержали дыхание, внимательно следили за ситуацией.

Все молчали, ожидая, что королева наконец выразит хоть какое-то волнение. Однако Верона осталась равнодушной. Ее холодные глаза не выразили ни скорби, ни волнения. Она продолжала наблюдать за происходящим с таким же выражением скепсиса, словно это было всего лишь фарсом на придворном бале. Никакой ноты сострадания или тревоги в бледном лице не появилось, и это создавало впечатление, будто рыцарь упал не с коня, а с обеденного стула.

События развернулись трагично, конь, подскочив и встав на дыбы, испуганно заржал и копытом наступил упавшему рыцарю на горло. Мужчина начал отхаркивать сгустки крови и буквально захлебываться в ней, его тело нервно подрагивало. Вскоре он затих. Зрители потрясенно молчали.

— На сегодня, пожалуй, все! — обыденно подытожила королева, поднявшись. Равнодушно высказав свое королевское мнение о том, что эта жертва не будет напрасной и тому подобное, королева удалилась, подобрав полы платья.

Лансель поспешил за ней, эта женщина холодна и бессердечна, так почему он все чаще думает о ней...

Молодой человек в глубине души презирал себя за это, но, увы, ничего не мог с собой поделать.

***

Спустя пару дней…

Королева стояла перед огромной фреской величественного зала, где изображены моменты славы и власти ее династии. Ее глаза скользили по ярким краскам и запечатленным на холсте сценам. В этот момент Лансель подошел к ней, прервав королевские размышления:

— Ваше Величество! Что вас беспокоит?

— Думаю о том, какое впечатление оставит наша эпоха в истории, подобно этой фреске! Насколько наши действия и решения станут частью легенд будущих поколений?!

Лансель с задумчивостью:

— Ваше влияние на королевство невероятно велико, и я уверен, что история запомнит вас как великую правительницу!

— Не стоит льстить, Лансель, я все прекрасно понимаю...

— Слышал, у вас есть предки среди... Садалитов. — осторожно произнес Лансель, наблюдая за мимикой Вероны.

— Чушь! Мой отец бредил подобными идеями. Не желаю слышать о подобном, в том числе от тебя. Запомни, садалитская чернь нам не ровня!

— Прошу прощения, Ваша милость! — Лансель впитывал облик королевы, ее хрупкий стан и тонкую шею, манеру держать идеально ровную осанку, запах.

Ему становилось дурно от самого себя, эта женщина лишь посмеется над ним и будет истязать до конца дней, выворачивая душу наизнанку, а он должен снисходительно это терпеть. Но Ланс сам день за днем принимает это решение, и пускай все проваливается в бездну. Если остается лишь выслушивать саркастичные подначки, он готов!