Он коснулся губами её лба, укутал пледом, словно ребёнка.

– Конечно… А теперь спи! Вы сегодня наревелись обе… Спи!

Она вздохнула судорожно в его объятиях и чуть слышно шепнула:

– Мне так страшно…

– Ничего не бойся! Я буду рядом… – пообещал он.

И она уснула, он не спал ещё долго. Думал, вспоминал, вздыхал мучительно.

А утром проснулся первым и выскользнул из комнаты тихо-тихо.

Не хотелось будить Вириян, тревожить. Может быть, он успеет вернуться до того, как его девочки проснутся, тогда им и переживать-то не придётся вовсе.

28. 28 В кошмаре

Быстро вернуться не вышло.

Охота на озёрное чудище затянулась. Какие только хитрости не пускали в ход местные рыбаки… И на кровь приманивали, и сетями загоняли, и шестами… Потом уже пытались на том пирсе, где напала тварь, ловушку устроить, заманить на «живца». Ничего не выходило.

Видно, нечисть только выглядела грозно, но оказалась трусливой. Затихарилась где-то и не показывалась. А, может быть, и вовсе уплыла от Сальвара. Озеро Кирима огромное, не везде люди живут, есть дикие места, где самое то для таких вот созданий.

Эл даже стал склоняться к мысли, что тварь оказалась здесь случайно, и вряд ли нападение повторится. Потому, видно, и отступила она так быстро, не привыкла к людям, удивилась, что добыча даёт отпор.

Может, пора уже прекратить это бессмысленное занятие? Скорее всего, чудище больше не вернётся.

Только вот на душе отчего-то неспокойно.

Чутью Эл всегда доверял. Тревога не появляется на пустом месте. Стало быть, рано расслабляться – ещё немного, и тварь даст о себе знать.

Стоя на самом краю бревенчатого пирса, Ворон всматривался в воду и вдруг поймал какое-то движение. Не сразу понял, что оно не в глубине – это лишь отражение на поверхности.

Эл обернулся и обомлел. Черные щупальца дыма расползались по небу над светлыми улочками города…

Сердце вздрогнуло. «Не того боялся!».

Орлех перехватил его взгляд, оглянулся тоже, выругался громко. Тут и остальные, побросав всё, заохали, задирая головы.

Кто-то даже заорал испуганно:

– Пожар! Пожар!

Но Ворон уже не слушал и не смотрел. Он сорвался с места в одно мгновение, ловко проскользнув между собравшимися на пирсе, спрыгнул на берег, и со всех ног бросился домой.

«Это ещё ничего не значит, ничего не значит!» – мысленно повторял он, пока бежал.

В висках стучало, сердце сжималось. Казалось, что он уже целую вечность бежит по этой улочке, ведущей от озера к дому Вириян.

Проулок и без того узкий, сейчас казался тесным – не протиснуться, даже дышать полной грудью невозможно. Или дыхание сбилось не от этого?

Столько людей сбежалось! Перепуганные, бледные, в глазах – дикий ужас. Кто-то нёсся к озеру с вёдрами, кто-то просто ахал, охал и метался, не зная, что делать.

Толпа внезапно расступилась, Эл отшатнулся – стена огня вздымалась, казалось, до небес. Горящий дом тушить было поздно, такое пламя полыхало, что уже не помочь.

Но сновавшие вокруг горожане пытались не пустить гибельную стихию дальше – так ведь и весь город погореть может.

В глаза Ворону бросилось зарёванное круглое лицо Юрана. Дружок Граю стоял на обочине вместе со взрослыми и блажил так громко, что перекрикивал даже шум огня.

Эл посмотрел на него, посмотрел на зарево огня…

И вдруг понял. Понял, что смотрит на собственный дом. Ненасытное пламя жадно пожирало его стены и крышу, обглодало уже забор, опалило кусты в палисаднике…

Это его дом горит! Там же…

Взгляд затравленно метнулся по толпе, выискивая Вириян и Граю, перебегал от одного лица к другому, искал, искал и не находил, но продолжал искать.