Эл снова смотрел на реку, как и Настя. И молчание больше не угнетало.

Но горечь, оседавшая внутри как пепел, так и просилась на язык.

И Ворон не утерпел:

– Кайл-то, видишь, какой молодец! Честный малый. Ничего не скрывает. А ты про нас тоже ему рассказала?

Настя насупилась ещё больше, буркнула, не поднимая глаз:

– Нет.

Эл усмехнулся язвительно, снова припомнив, как они вчера ему десять раз за вечер повторили, что у них секретов нет друг от друга.

«Нет, солнце моё, секретов у вас целый воз, да ещё сундук в придачу. Слишком хотите быть хорошими в глазах друг друга. Конечно, это же Кайл, рыцарь Кайл! Для него ты хочешь быть прекрасной дамой, идеальной со всех сторон. А вот я люблю тебя настоящую, мне нужна ты – а не та, кем ты хочешь казаться».

– Я так и думал, – уже почти спокойно хмыкнул Эливерт. – Правильно. И не говори! Мужики такого не прощают…

Он видел, как она нахмурилась, задумавшись над его словами. Печальная складочка пролегла меж бровей.

«Но я бы простил… – мысленно добавил Ворон. – Я бы всё на свете тебе простил. Я бы про Кайла даже не вспомнил ни разу. Верните мне её, Светлые Небеса! Дэини, свет мой, солнышко моё рыжее, вернись ко мне, вернись! Услышь меня! Услышь сейчас! Вернись!».

Ещё мгновение, и он это скажет вслух…

Вот рухнет немедля перед ней на колени, вцепится, как дитя хватается за материнскую юбку, и станет умолять, захлёбываясь слезами и соплями.

– Пойдём купим твоих любимых орехов! – поспешно предложил Ворон и улыбнулся так, что и она улыбнулась в ответ.

 В её зелёных глазах снова сияла безмятежная светлая радость. Вот и чудно!

Хочешь видеть эти глаза и дальше, Ворон, тогда держи себя в руках! Ещё разок сорвёшься, и она станет тебя избегать и больше на порог не пустит. Хочешь быть рядом – убей свою надежду. Самому легче станет. Иначе однажды ты потеряешь свою Рыжую окончательно…

***

Он видел её каждый день. Иногда заявлялся днём и утаскивал гулять по Кирлиэсу.

Порой заглядывал в гости вечерком, когда Кайл уже возвращался с королевской службы, и они ужинали все вместе. Сидели за одним столом, вспоминали о прошлом, спорили о будущем.

Спустя несколько дней Эла уже почти покинуло навязчивое желание свернуть полукровке шею. И даже удалось вспомнить, что Кайл всё-таки в некоторой степени его друг и соратник. Они через многое прошли вместе. И ревность ещё не повод об этом забывать.

Ярость утихала. Не проходила, ясно-понятно, но больше не мешала жить.

Как утихало и другое безумное желание – поймать Настю где-нибудь в углу, чтобы некуда было сбежать и спрятаться, знойными поцелуями разжечь костёр угасшей страсти, нескромными ласками в памяти её воскресить то, что так легко забыла. А потом спросить, глядя прямо в глаза: «Так, в самом деле, он тебе нужен, а не я?».

Не время сейчас выяснять все эти непростые вещи. Сейчас ему о другом надо думать. О поручении Данкалнау голова болеть должна. Может статься, что это поручение станет для Ворона последним. Если он попадётся на этом, то и вопросов Насте уже задавать не придётся.

Всё решится само собой. Женой ему станет виселица.

Эл наведывался в Орден Совета Девяти почти так же часто, как и к Рыжей. И пока все планы заговорщиков сводились к тому, что покушение стоит осуществить после приезда герсвальдского посольства, во время торжества по поводу подписания мирного соглашения.

Это большое событие для Кирлии. Для простого народа тоже устроят праздник, людей будет всюду много – значит, будет проще подобраться к фаворитке короля и проще затеряться в толпе.

Милорд Данкалнау был уверен, что во время этих торжеств король Кенвил и объявит Лиэлид своей невестой и будущей королевой Кирлии, поэтому стоило поторопиться с решительными действиями и предотвратить нежеланный исход событий.