А вслух объяснил немного туманно:

– Ну, день пока не выбрали…

Он снова устремился взглядом к Насте. А она так и молчала до сих пор, лишь смотрела, почти не моргая, изумлённо, словно не верила тому, что он несёт.

– Я прежде хотел… – Эл запнулся, мысль потерял.

Взгляды их схлестнулись. И не смог больше играть, удерживать в себе то, что как острый нож вскрывало сердце и грудь, наружу рвалось. Полыхнуло огнём в глазах, молнией грозовой. Выдал взгляд то, о чём язык молчал покорно.

«Твою ж! Ведь я к тебе приехал, дурочка, к тебе! – кричала душа сквозь обледеневшие от боли окна глаз, стучалась, билась, вопила. – Увидеть тебя хотел! Обнять тебя хотел! В глаза твои заглянуть! Неужели  это всё? Неужели конец всем мечтам? Неужели всё, что было, забыто тобой так скоро? Ты выбрала его? Так скажи! Скажи в глаза! Скажи, что я не нужен тебе! Гони меня прочь! Только вот так не смотри! Зачем снова этими изумрудными оковами удержать хочешь?»

Ворон запоздало сообразил, что молчание затянулось, и поспешно добавил:

– … дела закончить.

Дела… Вот оно – единственное его дело, которое покоя не даёт. Спать не даёт, жить не даёт, душу вытягивает, с ума сводит.

Настя вздрогнула, покраснела и стыдливо отвела взгляд.

А Кайл, как и всегда, даже не заметил ничего, винишко разлил, кубки им с улыбкой протянул.

– Но вы уже всё решили?

– Решили, – подтвердил Эл, хотя это было не совсем так.

– Тогда давай за тебя! С новой жизнью!

– Спасибо, – хмыкнул Эл. – Рано ещё... Со старой надо прежде завязать.  Я им пообещал, что вернусь, как только с прошлым своим разберусь.

Дэини отмерла, потянулась медленно к кубку, поданному Кайлом.

– Значит, тебя ждут в Сальваре? – задумчиво обронила она.

– Ждут. И ждали!  – Ворон кивнул с грустной улыбкой. – Меня там ждали, Дэини. И радость была искренней. Пожалуй, так же, как и здесь…

– Я думала, Вириян никогда не… – Настя растерянно умолкла на миг. – Странно слышать такое.

 Всё-таки это было обычное удивление, Эл. Удивление. И ничего больше. Оставь иллюзии!

Взгляд зелёных глаз потеплел, яркие губы украсила светлая улыбка.

– Но я очень рада за тебя, Эл! – это прозвучало искренне, и, наверное, поэтому, очень больно царапнуло по душе. – Мне теперь хочется, чтобы все вокруг были так же счастливы, как я!

Значит, всё-таки счастлива. И тебе того желает! Счастья тебе, Ворон! Не сдохни от радости такой!

– Поможет Всеблагая – так и будет! – ответил лёгким поклоном Эл, поднимая свой бокал. – Только прежде снова придётся руки замарать.

Ворон перевёл взгляд с Насти на полукровку.

Пора поведать рыцарю о приказе Совета избавить мир от Вальмары. Только вот Дэини об этом знать необязательно.

– Вот мы и добрались до третьей новости, – ехидно ухмыльнулся Ворон. – Но я бы хотел о ней с милордом Кайлом с глазу на глаз поболтать.

***

Эл честно не хотел втягивать во всё это Дэини…

Но… куда там! Ворон, ты, видно, забыл? Это же Рыжая!

Глаза засверкали, как у злой кошки, и началось.

– Ещё чего! У нас друг от друга секретов нет!

А Северянин, дурень этакий, ещё и потакать ей начал.

– Да, я всё равно ей всё выложу. Так что, говори сразу!

Ну, едрить твою, доверие у них! А ничего, что это доверие может стоить Насте её красивой рыжей головы?

С тяжким вздохом, Ворон попытался намекнуть полукровке, что есть вещи, о которых меньше знаешь – крепче спишь.

– Кайл, Дэини и так уже вызывает излишний интерес у некоторых наших с тобой общих знакомых. Ты же понимаешь, что её нельзя в это втягивать?

Рыжая аж ножкой притопнула в гневе.

– Так! Теперь я тем более не уйду. Это что ещё за тайны?