В этот миг в воздухе свистнуло что-то, и он грузно осел на пол, в ужасе взирая на нож, пришпиливший свободный рукав его рубахи к деревянной кровати.

– Не дёргайся! – процедил атаман, и Клаф застыл, боясь шевельнуться. – Я ещё не всё сказал.

Ворон сделал пару шагов по комнате, выглянул в распахнутое настежь окно.

– О, какой вид!– восхитился он. – Высоко… Не боишься высоты?

Эл поймал затравленный взгляд и продолжил миролюбиво:

– Много пьёшь, милорд Клаф. Это плохо для здоровья. Один мой приятель тоже много пил. Знаешь, чем это закончилось? Споткнулся пьяный на лестнице и свернул себе шею. Вот такая печальная история…

Этого оказалось достаточно. Эливерт сразу увидел это и понял. Подошёл ближе, теперь без всякой опаски – этот забулдыга так перетрухнул, что напасть не отважится. Оно и к лучшему, всё-таки сейчас у Ворона не лучшие времена.

Эл присел рядом на корточки, заглянул в покрасневшие, мутные глаза, протянул руку и неторопливо выдернул свой нож.

– Ты в окно лучше не выглядывай! А то, мало ли…

Клаф испуганно прижал к груди освобождённую из плена руку.

– Утром, – повторил Ворон без тени улыбки. – Да? Можешь не прощаться. Скучать никто не будет. Не забудь только долг отдать. Ты же им ещё и денег должен, да? А пока отдыхай! До отъезда успеешь проспаться немного.

Эл поднялся в полный рост и, поигрывая кинжалом, пошёл к выходу. В дверях замер на миг.

– Станешь болтать про меня, или про миледи Вилирэн – найду и язык отрежу. Приедешь сюда ещё раз – здесь и останешься. На погосте.

Эл обернулся на посеревшего гостя и добавил с кривой усмешкой:

– Светлой ночи, милорд Клаф!

И вышел прочь.

***

Спускаться было проще, чем подниматься, но всё-таки путь вниз по лестнице показался долгим. Столько мыслей успело промелькнуть, пока шёл обратно в свою комнату.

Эла сегодня одолела бессонница. Наверное, причиной было то, что из-за ранения он последние дни спал много. А ведь отвык за последнее время от такого. Вот и вышло, что выспался на год вперёд.

Потому он и пошёл в башню ночью, не дожидаясь утра, невзирая на дождь, лишь бы отвлечь себя хоть каким-то полезным делом.

Дело действительно получилось полезным. Эл был уверен, что Клаф его настойчивую просьбу исполнит.

Ворон умел говорить так, чтобы к нему прислушались. Говорить так, чтобы любой поверил: атаман может убить даже за крохотную оплошность, неповиновение. Хороший навык уметь производить такое впечатление. Людей, которые верят, что их могут убить, приходится убивать намного реже, чем тех, кто уверен в своей безнаказанности.

Словом, он сделал всё верно. Отблагодарил миледи Вилирэн, чем смог – избавил её от этого мерзкого нахлебника раз и навсегда.

Да, атаман, иногда и от тебя есть польза.

Ему полагалось сейчас быть довольным собой или даже гордым. Но странная тоска, одолевшая сразу после приезда в Орсевилон, снова вернулась и накрыла плотным саваном, едва Эливерт остался после ужина один.

И сон, пожалуй, не шёл вовсе не из-за того, что слегка ныло плечо, не из-за того, что спал днём, не из-за того, что придумывал, как спровадить Клафа, а из-за этого отвратительного чувства.

Ворон вышел из башни во внутренний двор замка. Тёплый летний дождь приятно освежал лицо, скатывался с волос за ворот рубахи. Эл не спешил спрятаться от непогоды. Он даже хотел посидеть немного на той скамье, где они днём разговаривали с Дэини.

Но это уж совсем странно – сидеть ночью, в одиночестве, под дождём. Осталось только на луну завыть! Впрочем, луны за тучами сегодня не видно…

«Светлые Небеса, да что же это такое? Чего ты раскис, слизняк? Хватит скулить!»