– Не сомневаюсь, что ничего вкуснее в жизни не пробовал!

– Ой, лис хитрющий, ступай уже! – рассмеявшись, повелительно махнула рукой мать Даларда. И наставительно добавила, уже обращаясь к Дэини: – Девочка моя, если станет ему нехорошо, тотчас веди обратно!

– Конечно, миледи Вилирэн! – Настя заботливо подхватила Эла под локоть.

Смешна, конечно, такая опека, но, с другой стороны, здорово, что Настя сейчас не боится быть рядом, прикасаться.

А ему только это и нужно. Эта солнечная девочка рядом, вот и всё.

О, Небеса, разве он так много хочет?

Ворон уже готов был идти, но озадаченность на лице хозяйки замка не укрылась от его глаз, и в последний момент он решился всё-таки задать вопрос:

– Миледи, простите за бестактность! Но мы невольно лицезрели вашу недавнюю встречу. Мне показалось, или визит милорда Клафа вас не очень обрадовал?

– Не бери в голову, Элиол! – вздохнула женщин, поджала губы и отвела взгляд. – У всех нас есть родственники, которыми сложно гордиться. Клаф, младший сын моего дяди. Пропащий человек! Промотал всё наследство своё, земли запустил, дом в хлев превратил. Только и знает, что пить не просыхая. Да всякими непристойностями тешиться. Сам в долгах, коих до смерти ему не выплатить. Голодранец бессовестный! Разъезжает от одних родственников к другим и живёт за наш счёт. Сами видели, как его встречаю. Другой бы задумался, рады ли ему. А этот давно совесть свою пропил. Вот так всегда: на пару дней приедет, а сам полгода потом живёт, корми его да пои! Мне не жалко – не терплю просто бездельников, дармоедов и пьяниц! Да и воспитан он совсем иначе. Мне порой с ним рядом стоять совестно.

Что-то такое Эл и предполагал. Однако его удивило, что такая строгая и умная женщина идёт на поводу у этого пропойцы.

– Отчего же не выгоните его? Ваш дом – ваш закон! Зачем вы с этим миритесь?

– Так ведь кузен! Не могу я так. Не пристало мне с родней скандалить, – пожала плечами хозяйка. – А Далард так редко дома бывает, что и не ведает ничего. Да и не хочу ввязывать его в это. Ах, всё это мелочи пустяшные, стоит ли об этом говорить!

Эливерт улыбнулся ей, уже решив для себя, что он это дело так не оставит.

– Может и мелочи, но они вас огорчают, миледи Вилирэн. А ваши прекрасные глаза не должна омрачать никакая печаль. Я что-нибудь придумаю, обещаю!

– Лучше поправляйся скорее! – Вилирэн погладила атамана по плечу. – Вот тогда и для печали у меня повода не будет. Миледи Анастэйсия, отдаю его в Ваши руки! Уж позаботьтесь!

***

Они вышли из прохладной тени ворот на жгучий солнцепёк. И Эл на миг остановился, залюбовавшись: ясное голубое небо, широкая лента дороги, золотая нива до горизонта, зелень луга, тихое зеркало реки. Такие яркие краски, такой простор!

– Куда пойдём? – Настя тоже с восторгом осматривалась.

Эл кивнул в сторону «сонной» реки.

– Давай к воде ближе спустимся! Там, на камнях, посидим. От воды свежестью веет. Хорошо!

Личико Рыжей мгновенно исказила тревога.

– А тебе жарко? У тебя, может, горячка опять начинается?

Она коснулась его лица прохладной ладонью, и Ворон едва удержался – так хотелось поцеловать её руку.

Усмехнулся по-доброму:

– А тебе разве не жарко? Солнце печёт так, словно мы на сковороде. Не волнуйся понапрасну!

– Не могу! Миледи, слышал, что сказала? – её зелёные глаза сверкали озорными искорками. – Отдала тебя в мои руки. Я не могу не оправдать её доверия.

– Это да! Это никак нельзя! – согласился Эливерт. И, склонившись ещё ближе, мечтательно выдохнул в её ушко: – Знаешь, а я не против снова оказаться в твоих нежных руках…