– Да-да! Меня почти убедили твои пылкие заверения, родная моя!

Эливерт напрягся уже всерьёз. Что-то рушилось прямо сейчас. Атаман слышал, как с хрустальным звоном осыпаются осколки его мечты, впиваются больно прямо в сердце, и это не остановить.

– Твоя любознательность – качество весьма похвальное. Но проявляется она как-то… э... выборочно. К примеру, ты не горела таким воодушевлением, когда мы тебе рассказывали о милорде Корви!

– Дуралей! С тобой совершенно невозможно говорить! – фыркнула надменно Рыжая. – Наир, спаси меня от твоего невыносимого приятеля и объясни толком, что за персона этот Кайл! Я слышала, миледи Лиэлид сердилась, что он опоздал. Выходит, он – птица важная, и не одну меня интересует его личность.

Эливерт не собирался отступать.

– Дэини! Может, я лезу не в свои дела, но одну мудрую вещь я тебе всё-таки скажу. Поверь мне, солнце моё – это не тот парень! Найди себе другой объект для восхищения!

– А кто тот? Тебя послушать, так вокруг одни дураки и мерзавцы. Мне, разумеется, дела нет до этого Кайла, но, подскажи уж тогда, драгоценный мой, кто же тут достоин моего внимания, а? Уж не ты ли, бесценный клад души моей?

– А что? Разве я не мечта любой женщины? – Эл попытался обратить всё в шутку. – Мой сладкий сахар, ты же сама знаешь, лучше меня не сыскать!

– А уж скромнее тебя… Хоть всю Долину Ветров обойди три раза! – весело поддержал его Наир.

– Отстань, репей колючий! Надоел – сил нет, – рассмеялась Дэини.

Но шутки не помогли. Эл видел, что Настя больше ни о ком другом и думать не может.

Он попытался её образумить снова, но она не прониклась ни тем, что Кайл из роковых одиночек, которым никто в этой жизни не нужен, ни даже тем, что он проклят.

Про проклятие Кайл как-то сам сказал. Эл это глупостью считал, а вот полукровка свято верил в то, что приносит несчастья всем, кто окажется к нему слишком близко. Пожалуй, как раз поэтому он всегда старался держаться подальше от людей, у него и друзей-то не было. Разве что… Далард.

Настя не желала внимать голосу рассудка. И пришлось ей кратенько с подсказками Наира поведать всю эту романтичную историю о том, как благодаря героизму и отваге, никому не известный полукровка с Севера оказался приближённым короля. Как спас он вместе с Первым рыцарем Его Величество от верной гибели. Как получил за это титул милорда, небольшой дом в столице, и до хрена забот, хлопот и поручений.

Пожалуй, с восхвалением доблести Кайла атаман немного перестарался. Но он не мог врать Дэини и не мог незаслуженно обливать грязью полукровку, хоть и понимал, что требовалось как раз это – нужно срочно разбить безупречную иллюзию, которую Рыжая уже себе успела вообразить.

Это для вот этих придворных шутов Кайл – дикая зверушка, грязная помесь человека и нечисти. А Рыжая – дитя иного мира, ей местные предрассудки чужды. Она видит лишь благородного синеглазого рыцаря, ещё и смазливого, как назло.

И всё-таки Ворон старался говорить честно, и лишь о том, что знал, или о том, в чём был почти уверен. Например, он не знал доподлинно о происхождении Кайла, но догадывался, что тот из бастардов, которым редко перепадает что-то от наследства отца. Он знал лишь, что мать Северянина была из бессмертных «дочерей моря». Знал, что Кайл успел поскитаться по всей Долине Ветров. И эти дороги сделали его по-настоящему хорошим воином, мастером меча. Знал, что когда-то на Побережье, Кайл служил в наёмниках, охранял торговые обозы и знатных вельмож. Знал, и о том, что его неожиданное возвышение при дворе многим пришлось не по душе. Полукровке завидовали, его не любили, а скрытный характер и немногословность лишь усугубляли это отношение. Ворон знал, что у парня благородное сердце, есть понятие о чести, а ещё он совершенно не умеет врать и притворяться. Таким в высшем обществе всегда тяжело. Может статься, он и сам был не рад, что король его такой милостью одарил. За богатством и влиянием Кайл тоже не гнался.